Сяо Нин велел составить письменное признание и взял с Мэн Сю подпись. Но всё-таки Мэн Сю был главой уезда, и дело нужно было направить в канцелярию управляющего округом и помощнику писца для дальнейшего решения.
Ветер не унимался. Ли Сы и Сяо Нин спешили обратно в дом Сяо Нина. Порыв ветра швырнул пыль и песок прямо в лицо Ли Сы, он остановился и вытер глаза. Рядом Сяо Нин тяжело вздохнул, с горечью сказав:
— Никогда бы не подумал, что за всем стоит господин Мэн. Вспоминается старая поговорка: «Можно нарисовать кожу тигра, а кость — нет; можно знать лицо, а сердце — никогда».
— Мир изменчив. Разве можно легко предсказать, что случится с людьми? — ответил Ли Сы.
Вернувшись в дом, Ли Сы пригласил Сяо Нина к себе в комнату и, задумчиво глядя в пространство, сказал:
— Сяо Нин, а ты сам считаешь, что убийца — Мэн Сю?
Тот опешил, немного подумал и ответил:
— Кроме него, я никого другого и представить не могу. Все улики ведут к нему.
— А мне весь разговор с ним не даёт покоя. В его словах что-то не так, — Ли Сы положил резные орехи на стол.
Сяо Нин спросил:
— Что именно?
— Железная стружка, жемчужина и магнит, неужели это и правда лишь шум, чтобы увести нас в сторону, и больше ничего? — Ли Сы взял один орех в пальцы. — И эти тончайшие резные орехи, всего лишь игрушки, которые Мэн Сю использовал, чтобы бросить мне вызов? Похоже, нет.
— Сяо Нин, присмотри как следует за Мэн Сю в тюрьме. Если в деле ещё что-то изменится, нельзя позволить, чтобы его превращали в козла отпущения, — серьёзно сказал Ли Сы.
Сяо Нин поспешно кивнул.
— Возвращайся и отдохни. Сегодня все вымотались, — добавил Ли Сы.
— И правда, устал, — согласился Сяо Нин.
В глухом леске в пределах Сышуя кто-то с бешенством раз за разом рубил мечом по стволам деревьев. Его взгляд был безумным, упёртым куда-то в землю.
— Перестань! — кто-то остановил его. Он поднял голову, это был старший брат.
Глаза Мэн Фаньчуань невольно наполнились влагой. Он покачал головой:
— Старший брат, это невозможно… Я не верю, что людей убил мой отец. С детства он повторял мне: нельзя пользоваться властью, нельзя давить на людей силой. Как он может быть тем, кто убил столько невинных? Я не верю!
— Успокойся.
— Как мне успокоиться?! Сейчас убийцей считают моего отца! Как я могу быть спокоен?! — Мэн Фаньчуань снова с силой обрушил меч на ствол, снова и снова раскалывая древесину.
Вдруг раздался резкий хлопок, это была звонкая пощёчина. Гао Лин отвесил ему удар по лицу.
Мэн Фаньчуань ошеломлённо посмотрел на него и постепенно стих.
— Если твой отец действительно невиновен, поможет ли ему твоя безумная рубка деревьев? Можно ли доказать этим его невиновность? — слова Гао Лина ударили прямо в сердце. Мэн Фаньчуань с глухим стуком рухнул на колени.
— Истина и ложь, кто прав и кто виноват, порой так трудно разобрать. Ложь может быть правдой, а правда ошибкой, — твёрдый взгляд Гао Лина был устремлён ему в спину. Мэн Фаньчуань растерянно поднял голову.
Следующее утро, три четверти часа Кролика, уездное управление Сышуй.
Ли Сы уже полчаса сидел перед столом. На столе лежали лишь три вещи — железная стружка, жемчужина и магнит.
Сяо Нин принёс ему завтрак. Ли Сы поел, а затем снова уставился на эти три предмета.
На поверхности жемчужины всё ещё ощущалась липкая плёнка. Ли Сы чувствовал себя так, словно стоит перед закрытой дверью: знает, что за ней выход, но не может нащупать ручку. Сяо Нин тихонько открыл дверь, собираясь уйти; свирепый холодный ветер тут же ворвался в комнату.
Жемчужина покатилась, дважды перевернулась и остановилась на железной стружке. На её обратной стороне налипло несколько крупинок железа. В глазах Ли Сы вспыхнул огонёк:
— Неужели…
Сяо Нин, заметив странное выражение его лица, вернулся внутрь. Ли Сы поднёс магнит к железной стружке и та тут же прилипла к нему. Это было естественно. Потом он положил на стол жемчужину, к которой прилипло немного стружки, и снова поднёс магнит. На этот раз стружка потянула за собой жемчужину — та медленно поползла к камню.
Глядя, как жемчужина двигается, Ли Сы не сводил с неё глаз.
— Понял… Наконец-то я понял, зачем нужны эти три вещи! — громко сказал он.
— Ну и для чего же? — Сяо Нин не мог не заразиться его возбуждением.
Ли Сы посмотрел на жемчужину и серьёзно произнёс:
— Человек в горах, услышав звук капели, думает о роднике; услышав шум водопада подумает о горном озере. Так устроено: между всем в мире есть связи. Но стоит воспользоваться этим знанием, и оно станет ловушкой, из которой трудно выбраться. Убийца оставил железную стружку, жемчужину и магнит в трёх делах, и мы сами по себе начали связывать эти три предмета с тремя преступлениями. Так мы и попали в ловушку, которую он нам устроил.
Сяо Нин немного запутался, но попытался сформулировать:
— Ли-дагэ хочет сказать, что эти три вещи с делами не связаны… Но ведь это совпадает с тем, что сказал Мэн Сю.
— Не совсем. — Ли Сы покачал головой. — Тот, кто стоит за всем, не только подложил нам ложную тропинку, но и применил приём «одним предметом намекать на другой». Железная стружка, жемчужина и магнит действительно не связаны с самими убийствами, но зато неразрывно связаны с другой вещью.
— С другой вещью? С какой? — Сяо Нин был в полном недоумении.
Ли Сы пристально посмотрел ему в глаза и произнёс ответ:
— С орехами.
