После возвращения из Сан-Франциско я пообедала с Мэнмэн, она только вернулась из Таиланда.
— Искать одного человека по всему свету — тебе не кажется это утомительным? — спросила она.
— Женщина ради любви способна на то, чего бы сама от себя не ожидала, — ответила я.
— Уже хорошо, что у тебя вообще есть кого искать, — грустно сказала она. — Это значит, у тебя всё ещё есть надежда.
Я снова навестила мать Гао Хаймина. Она дала мне две открытки — одну он отправил из Венеции, другую — с итальянского острова Капри, у побережья Неаполя.
— Может, он всё ещё там, — сказала она.
В декабре я взяла отпуск и полетела сначала в Венецию. На её улицах множество стеклодувных мастерских, в которых рождаются изделия удивительной красоты.
— Вы можете выдуть мне дикую ласку? — спросила я одного мастера, показывая ему рисунок истребителя “Дикая Ласка”.
Он покачал головой:
— Это слишком сложно.
Я села в лодку и отправилась на прогулку по каналам. Может быть, Гао Хаймин и правда здесь?
Я спросила у лодочника — не видел ли он похожего человека.
Он ответил, что не видел никого похожего.
Но я точно знаю — он не исчез.
После Венеции я отправилась на Капри. Это был прекрасный остров с белыми домиками, скалистыми берегами и кристально чистым морем.
Я долго бродила по пляжу, купила бутылку минеральной воды и, написав записку, вложила её внутрь. Закрутила крышку и бросила бутылку в море. Кто знает, вдруг Хаймин найдёт её где-нибудь на далёком острове.
Мне оставалось только надеяться. Возможно, он уже влюбился в другую женщину, и нашёл ту самую, недосягаемую, ярко-синюю, что нельзя найти на этом свете. Даже море у Капри не сравнится с этим сиянием.
С Капри я поехала в Прагу — оттуда он однажды прислал открытку.
Зима в Праге была холодной, с ветром, снегом и температурой минус девять. Я остановилась в отеле недалеко от Карлова моста.
Это был сочельник. Я целый день бродила по Староместской площади, но не встретила Гао Хаймина. В одном узком переулке я набрела на маленький итальянский ресторан. За столиком у входа сидела пара, они ели “ангельские волосы”.
Я зашла внутрь, у меня от холода онемели уши и нос.
Я заказала себе порцию “ангельских волос”, и только теперь поняла, как это вкусно.
— Скажите, не заходил ли к вам китайский мужчина? — спросила я у симпатичной официантки.
— Да, — кивнула она. — Один китайский мужчина приходил три недели подряд. И всегда заказывал “ангельские волосы”.
— А как он выглядел? — не удержалась я.
— Невысокий, с естественно вьющимися волосами, очень светлая кожа… На вид — тридцать один или тридцать два.
Значит, ему уже тридцать один или два… Он исчез два года назад, так что, да — возраст совпадал.
— А когда он здесь бывал?
— Это было в прошлом году. Он просто обожал наши “ангельские волосы”.
Я написала короткую записку и передала её официантке:
— Если он снова появится, пожалуйста, передайте ему это.
Она с любопытством спросила:
— Он вам кто?
— Он… человек, по которому я скучаю больше всего на свете.
Я покинула ресторан и вернулась в отель.
Открыв чемодан, я достала огромный рождественский чулок, который когда-то подарил мне Гао Хаймин, и забралась внутрь, как в спальный мешок.
Я легла спать, уцепившись за последнюю надежду.
А проснувшись… не увидела его.
В этот Рождественский день — как и в прошлом году — он так и не появился.
Я всё больше убеждалась, что тогда, в прошлую зиму, он действительно жил в номере на горе Фудзи. Я ощущала его тепло, оставшееся на постели. Он был совсем рядом, но я его отпугнула. Как я теперь могу винить его?
Те, кто любит науку, слишком последовательны. Две субстанции могут вступить в реакцию, только в тот момент, когда совпадут температура, энергия и положение. Я жду этого момента до сих пор.
И каждый раз, просыпаясь ночью, я вздрагиваю от страха: вдруг его больше нет? Вдруг Гао Хаймин уже не существует, а просто стал пылинкой… случайно задержавшейся на моём плече?
Я не решаюсь стряхнуть её с плеча.
Где же он теперь?
