Это действительно странно. Когда я вспоминала те летние каникулы, это было похоже на чтение книги с богатой детализацией. Каждая мелочь была настолько яркой — какая у него была одежда, каждое едва заметное выражение лица — я могла бы зацикливаться на этом часами. Но теперь, рассказывая об этом Линь Юйсэню, всё ощущалось как пересказ сюжета истории.
Я не старалась размывать детали, но многие сцены, включая людей в них, внезапно потеряли краски в моей памяти.
Я знаю, что когда-то была страстной, счастлива, что переживала боль и плакала, но теперь я просто помню.
Сюжет остался, а эмоции исчезли.
Тем не менее, слушатель, казалось, постепенно нахмурил брови. К тому времени, как я закончила, он уже обнял меня крепко.
— Прости.
Я не ожидала, что Линь Юйсэнь извинится передо мной.
— Тогда я должен был найти тебя раньше.
Я тихо прислонилась к его груди, думая о том, что произошло между нами прежде, и не смогла удержаться от смеха.
— Найти меня для чего? «Мстить»?
Линь Юйсэнь тоже рассмеялся.
— Это, наверное, была бы довольно милая история.
Милая?
Я представила сцену: тогда я была всего лишь студенткой третьего курса, ходила на лекции каждый день, как послушная ученица, когда вдруг красавчик на роскошной машине остановил меня на кампусе.
— И что дальше?
Я рассказала Линь Юйсэню завязку.
— Дальше твоя очередь, что бы ты сказал?
Я потянула его, чтобы сесть рядом на каменные ступени моста, принимая серьёзное выражение лица, как будто мы придумывали сюжет.
Но у Линь Юйсэня были возражения.
— Должна ли это быть роскошная машина? Разрешено ли чужим автомобилям въезжать на кампус? Разве не будет невежливо парковаться прямо перед кем-то?
— …Да брось. Будем писать историю по очереди. Ты первый: какая будет твоя первая фраза?
— Я бы сказал… — Линь Юйсэнь, явно не обладавший литературным талантом, долго думал, прежде чем ответить: — «Извините, как пройти к учебному корпусу?»
Я была в шоке.
— Ты же ради мести! Разве это не… трусливо?
У Линь Юйсэня было логичное объяснение:
— Я не могу сразу раскрыть свои намерения. Сначала нужно притвориться дружелюбным, чтобы заслужить твоё доверие, а потом уже мстить.
— …Но ведь ты не так поступал, когда поймал меня в компании. Тогда ты каждый день мучил меня. Я так тебя ненавидела, разве ты не помнишь?
— …
Я вздохнула.
— Линь Юйсэнь, мне кажется, ты плохо знаешь самого себя. Ты точно не стал бы спрашивать дорогу. Попробуй ещё раз.
Он ловко сменил тему:
— Дай мне ещё подумать. Сначала расскажи подробно, как сильно ты меня ненавидела тогда?
— Э-э… Ты правда хочешь это услышать? — я осторожно привела пример. — Например, помнишь, как ты повёз меня, Ин Цзи и Ю Хуа в храм Цзиньань в Шанхае?
— Помню. И что? — он на мгновение нахмурился, недовольно. — Ты не хотела садиться на пассажирское место? Специально отодвигалась от меня, когда моя одежда касалась тебя?
???
Какая странная память у людей…
Я быстро привела ещё более невинный пример, чтобы смягчить это:
— Нет, я загадывала желание в храме Цзиньань.
Линь Юйсэнь явно почувствовал серьёзность и нахмурился.
— …Я пожелала, чтобы ты исчез… А в понедельник услышала, что ты попал в аварию.
Линь Юйсэнь молча взял мою руку и глубоко вздохнул.
— Сигуан, ты же…
— Недоразумение! Мы скоро стали нормально общаться. — Я поспешила его утешить.
— Тогда я, наверное, довольно обаятельный. Даже после того, как она пожелала моего исчезновения, она так быстро стала моей девушкой, — он сам себя утешил.
— Верно, верно, ты красивый.
— …Ещё что-нибудь?
— Больше ничего, как могло быть? Я вскоре поняла, какрй ты умный, выдающийся, красивый и непревзойдённый, и счастливо бросилась тебе в объятия.
— …Ладно.
Его слегка недовольное выражение лица меня развеселило, но смеяться было нельзя.
Сохраняй серьёзность.
— Линь Юйсэнь.
— Ммм?
