В это же время с Запада, из Лэйчжоу в государстве Чжуньянь, прибыло посольство, привёзшее тринадцатилетнюю принцессу по имени Цзыцзань. Предполагалось, что через несколько лет она выйдет замуж за одного из принцев Великого Чжэна. По обычаю, Чжэн также должен был отправить во двор Чжуньянь одного из принцев, будто для того, чтобы тот обучался языку и обычаям, а по сути, чтобы служил заложником. Наследный принц Чжу Бояо, как будущий государь, не мог быть выбран для этой миссии. Второй сын, Чжунсюй, несомненно, должен был остаться в стране как опора престола; третий сын Шуин был слишком слаб здоровьем. Так что кандидатура чжицы1 была очевидна. Им должен был стать младший, самый юный, Цзи Чан.
— Я ведь тот принц, что никогда не сможет стать Императором… — тихо сказал мальчик. — Даже если вы спасёте меня, я не смогу отплатить вам никакой милостью… К тому же, генерал Тан, ваши боевые навыки тоже…
Юный принц внезапно осёкся и, подняв глаза, испуганно замолчал. Его взгляд был затуманен, будто покрыт тонкой плёнкой влаги, но, сдерживая себя изо всех сил, он не позволил слезам упасть. В вечерних лучах закатного неба над морем Чуляо его ресницы сверкнули золотистым отблеском, словно огнём. Хотя молодой воин ясно понимал, что в этих словах не было и тени насмешки, всё же лицо его внезапно вспыхнуло жаром.
Нэ-фэй уже многие годы томилась в своей уединённой палате, тяжко больная, и те немногие слуги, что остались при ней, выполняли лишь положенные обряды, не вкладывая ни верности, ни усердия. А Сун-фэй и не думала останавливаться. Воспользовавшись тем, что Чан-вана отправили в чужие края, она через военное ведомство велела выбрать из новобранцев императорской гвардии юношу, занявшего последнее место на военном экзамене, и почти в насмешку назначила пятнадцатилетнего Тана Цяня на должность начальника пяти тысяч конников, поручив ему сопроводить Чан-вана в Чжуньянь во главе пяти тысяч необстрелянных рекрутов.
Так как в области Юаньчжоу и на западе Чжунчжоу в это время свирепствовала болотная лихорадка, войску пришлось изменить маршрут и вместо сухопутного пути двинуться морем из Цюаньминя на запад. С тех пор, как они выступили из Тяньци, минул почти месяц. Тан Цяньцзы проявлял разумность и рассудительность, а солдаты, будучи сами ещё почти детьми, не успели приобрести лукавых привычек и потому покорно слушались его приказов. В войске все знали, что их военачальник, хоть и носил титул генерала гвардии, вовсе не владел искусством боя, и это неизбежно становилось предметом насмешек шёпотом.
Так они и ехали, пятнадцатилетний генерал и десятилетний принц, вдвоём верхом на высоком, выносливом коне Ханчжоу, молча среди развернувшихся знамён и воинских строев. Вечернее небо превращало их в тёмные силуэты, и даже сквозь слои парчи и лёгких доспехов юноша чувствовал жар, исходящий от тела ребёнка, словно тот был маленькой жаровней, согревавшей его в седле.
В тот вечер, когда Чан-ван с посланником Пу Юма и всей свитой числом более шести тысяч человек достигли города Цюаньминя, было уже далеко за полночь по времени Ханчжоу, и от первоначального расчёта они отстали почти на два часа. В Цюаньмине войско отдыхало три дня, после чего отправилось морем через пролив Ингэ к берегам Лэйчжоу.
Через две недели после отплытия из Цюаньминя вестник на быстрых конях доставил из столицы Тяньци списки результатов вступительных экзаменов в войско Юйлинь. Алый указ был немедля вывешен у городских ворот Цюаньминя. Торговцы и чернорабочие, оставив ноши, окружили его, задирая головы к плотным строкам чёрных иероглифов. Те, кто умел читать, нараспев выводили сверху вниз:
— Первая категория… первое место… Ланьчжоу, Цюе… Тан Цяньбай!
Тут же кто-то из толпы неуверенно пробормотал:
— А по мне, уж больно похоже, что это Тан Цяньму написано…
- Чжицы (zhìzǐ — заложник из числа принцев, отправляемый в чужую державу). ↩︎
