Госпожа Бай, чуть прищурив глаза, с улыбкой проговорила:
— Неужели ты и впрямь не можешь догадаться? Подумай, как следует. Всё это произошло лишь вчера. Так вот — кроме семьи Ли, встречала ли ты кого-нибудь знакомого или, быть может, обращалась к кому-то за помощью?
Мудань нахмурила брови, погрузившись в раздумья. Едва минула короткая пауза, как в её памяти всплыло: У Сянь тогда говорил с ней так серьёзно, так основательно, словно каждое слово весило пуд. Он уверял — тревожиться не стоит, ведь дело это пустяковое, сущая мелочь, — всё равно что мелкий дождик, что ненадолго накрапывает и сам собой стихает.
Пустяковое дело… мелкий дождик… ненадолго…
Воспоминания побежали чередой: случайная встреча с Юйхэ, когда та в отчаянии просила о помощи; как она спасла её от копыт мчавшейся лошади; управляющий поместьем вана Нин, ищущий повода придраться; добрый совет, брошенный словно невзначай; искренняя готовность помочь; история с покупкой камней; вмешательство госпожи Бай; странные связи между Пань Жун и Цзян Чанъяном…
Соединяя всё это воедино, Мудань теперь почти не сомневалась — она знала, кто этот человек.
Госпожа Бай, заметив выражение лица Мудань, сразу поняла — та уже догадалась, о ком идёт речь.
— Верно, это он, — мягко подтвердила она. — И хотя он просил меня не говорить тебе, я всё же решила тебя предупредить. Ты должна ясно понимать, кто именно тебе помог, зачем он это сделал, какова была причина. А главное — сможешь ли ты когда-нибудь вернуть этот долг.
Ведь в этом мире не бывает добрых дел без причины и «даровых обедов». Раз, другой — ещё можно счесть случайностью, приписать горячему сердцу или врождённому благородству. Но если помощь приходит в третий, четвёртый раз, и каждый раз — так стремительно, а теперь ещё и с участием самой супруги вана Минь… Такой долг, может, и не назовёшь безмерным, но уж точно — немалый. Это выходит далеко за рамки обычного сострадания или товарищеской верности.
Даже если бы госпожа Бай об этом умолчала, Мудань и сама уже всё поняла. Она молчала долго, наконец тихо произнесла:
— Думаю, ты тоже знаешь — это не первый и не второй раз, когда он мне помогает. А я… я считаю, что он хороший человек.
Госпожа Бай тихо вздохнула и негромко сказала:
— Я ведь не утверждаю, что он плохой человек. Просто… я всегда хочу, чтобы ты была осторожнее. Всё, что должно быть выяснено — выясняй. Не живи в такой вот туманной неясности. Я не говорю, что он способен причинить тебе зло, но если настанет день, когда твой долг перед ним окажется столь велик, что ты не сможешь его вернуть… что тогда?
Эти слова пришлись Мудань прямо в сердце. С тех пор, как она оказалась здесь, заботы со стороны родных у неё было немало, да и наивная, чистая, как снег, барышня Сюэ маленькая подруга — тоже грела душу. Но вот друзей, близких по складу ума и возрасту, с которыми можно было поговорить начистоту, и которые думали бы о её благе без скрытого расчёта, у неё был, по сути, лишь один — сама госпожа Бай.
Мудань не удержалась, остановилась у дороги и тихо произнесла:
— У меня в сердце столько всего… а сказать-то по правде и некому. Сегодня, услышав твои слова, я как раз хотела бы воспользоваться случаем и рассказать тебе кое-что.
— Что ж, — кивнула госпожа Бай, — время ещё раннее. Давай пока не будем входить, прогуляемся здесь. А потом уже пойдём внутрь.
Услышав это, даоска улыбнулась:
— Госпожа, неподалёку впереди есть небольшой павильон. Вокруг него пейзаж чудесный, не желаете ли присесть там?
Госпожа Бай согласно кивнула и, взяв Мудань под руку, сошла с каменной тропы, свернув в сторону леска. Пройдя совсем недалеко, они и впрямь увидели небольшой, изящно выстроенный павильон, тихо утопающий в тени ветвей.
Войдя внутрь, обе сели рядом на каменную скамью. Госпожа Бай щедро наградила даоску и велела ей идти по своим делам. Цянь Юй, приняв распоряжение, увела Куань`эр и остальных слуг, оставаясь на страже снаружи, — чтобы ничто не мешало их тихому разговору.
Мудань подробно рассказала госпоже Бай обо всех случаях, когда ей помогал Цзян Чанъян, и, немного помолчав, сказала:
— В праздник Дуаньу та встреча была чистой случайностью. Я, конечно, была ему благодарна, но тогда лишь подумала, что он человек благородный и рыцарский, а дальше никаких особых мыслей не возникло. Потом случились ещё несколько мелких и не слишком значительных случаев его помощи. Хоть в душе и было лёгкое смущение, я всё же не чувствовала, что это чем-то особенно выделяется. Всё же в каждом из тех событий он вёл себя без излишней навязчивости.
Она чуть улыбнулась и продолжила:
— Среди тех, с кем я сталкивалась, немало людей, у кого есть и возможности, и сердце, чтобы помочь в беде. К примеру, ты, или старшая принцесса Канчэн, и ещё многие-многие. Если бы я сама могла, то, пожалев кого-то, тоже помогла бы, не ради благодарности и не имея никаких иных намерений. Поэтому я и не думала много об этом, даже воображала, что, вырастив несколько особенно хороших кустов пионов и подарив ему, я рано или поздно смогу отплатить за всё.
Она на миг опустила взгляд, в голосе её прозвучала неуверенность:
— Но то, что произошло теперь… — это уже заставило меня тревожиться. Он уж слишком усерден, слишком горячо взялся помогать. Если всё продолжится так же, я и вправду не смогу вернуть этот долг.
Он спас её из-под копыт, и, когда Мудань хотела его отблагодарить, попросил всего лишь несколько цветов пиона.
Он прислал ей лекарство от головной боли — но прямо сказал, что, если будет нужно, она может просто заплатить за него.
Когда на загородном поместье вана Нин управляющий чинно чинил ей препятствия, он хоть и предупредил и даже как-то отреагировал, но вовсе не с особой поспешностью, и в конце концов семья Хэ сами уладили дело, а он узнал об исходе уже потом.
С камнем тоже — хоть покупка и обошлась ей дешевле, но ведь его друг тогда остро нуждался в деньгах, а сам он имел и ещё одну просьбу.
