Раз уж всё зашло так далеко, — думал он про себя, — нужно любой ценой втянуть семью Ли в это дело, хотя бы за край одежды зацепиться, хоть одним краем родства…
Услышав слова господина Лю, Ци Ючжу наконец уловила их настоящий смысл. Лёгкая тень радости скользнула по её лицу, и она тут же, стараясь вложить в голос всю сладость шелковой ленты, звонко произнесла:
— Сестрица…
Мудань даже не обернулась, лишь злобно сверкнула глазами и тут же повысила голос:
— Ло Шань! Ты где сгинул, черт бы тебя побрал?!
Не дождавшись ответа, она резко отдёрнула занавесь, за которой таилось внутреннее помещение, и заглянула внутрь. На узком ложе лежал Ли Син, одетый аккуратно, как будто и не было ночного кошмара. Но он не шевелился, не издавал ни звука. У его ног, свернувшись клубочком, сидел Ло Шань, глаза которого опухли до размеров спелых персиков от слёз. Увидев, что Мудань заглянула, он не выдержал и заревел во весь голос:
— Молодой господин умирает! Я тоже не хочу жить!!!
Он рывком указал в сторону Ци Ючжу, голос сорвался от злобы:
— Это молодой господин Лю вонзил в него нож! А она — она схватила фарфоровую подушку и ударила по голове! Они хотели убить его! Убить!!
Мудань, едва уловив, что Ли Син хотя бы одет, почувствовала, как на секунду в груди отлегло. Но, услышав истошный вопль Ло Шаня, мгновенно снова оцепенела — по спине словно хлынула холодная вода. Она медленно обернулась и посмотрела на Лю Чэнцая и Ци Ючжу, как хищная птица перед броском, остро, жёстко, с ненавистью.
Но Ючжу, опередив её слова, шагнула вперёд и заговорила с поспешным оправданием:
— Сестрица, не пойми всё неправильно… Он просто выпил слишком много, совсем ничего страшного. Завтра утром уже придёт в себя. Честно! Этот Ло Шань совсем с ума сошёл, путает всё, даже слова связать не может…
Слова её становились всё тише, лицо вспыхнуло жарким румянцем — то ли от нервов, то ли от чего другого.
Судя по всему, дело пока не дошло до самого худшего… Но что же тогда произошло на самом деле?
Мудань нахмурилась, в голове роились тревожные мысли. Не удержавшись, она резко обернулась к Ло Шаню и выругалась:
— Ты бесполезный болван! Раз уж твой господин напился, ты что, даже не додумался дать ему чаю протрезвиться?! Только и знаешь, что слёзы лить, как девчонка!
Окинула взглядом комнату — на столике стояла чайная чаша, ещё тёплая. Она шагнула было вперёд, собираясь налить чаю Ли Сину, но тут к ней резко подошёл Лю Чэнцай, лицо его потемнело от гнева:
— Племянница, иди, налей сама.
Ци Ючжу, услышав приказ, тут же порозовела от смущения и торопливо кинулась вперёд, протянув руки, чтобы перехватить у Мудань чайник:
— Сестрица, позволь… Я сделаю это.
Но Мудань сжала чайник так крепко, словно сжимала в кулаке горло врага. Глядя прямо в глаза Ци Ючжу, холодно произнесла:
— Благодарю, но не стоит так утруждать себя, молодая барышня Ци. Прошу, отпустите.
Слова были вежливы, но тон — как ледяное лезвие. Ючжу на миг замерла, смущённо отдёрнула руку, исподтишка взглянув на Лю Чэнцая. Тот нахмурился ещё сильнее, лицо налилось злобой. Голос его прозвучал глухо и зловеще:
— Дань`эр, раз уж ты пришла, так и хорошо. Сегодняшнему происшествию нужен свидетель. Ты и будешь им.
Услышав зловещее «нужен свидетель», у Мудань сразу вспыхнула тревога. Она резко вскинула голос:
— Свидетелем чего?! Того, как вы с топорами и фарфоровыми подушками набросились на моего кузена и довели его до полусмерти?! Зачем вам ещё свидетель? Сразу в городскую управу обращусь — пусть власти решают, кто тут прав, а кто — палачи!
Её слова ещё не успели угаснуть в воздухе, как снаружи раздался спокойный, но весомый голос:
— Госпожа Хэ, всё ли в порядке? Не требуется ли моей помощи?
Это был Цзян Чанъян, стоявший неподалёку с друзьями. Мудань вздохнула с облегчением. Даже если Лю Чэнцай и змея, он всё равно не осмелится творить беспредел на глазах у свидетелей.
Лицо Лю Чэнцая помрачнело. Он холодно усмехнулся и сказал вполголоса:
— Дань`эр, если ты хоть немного соображаешь, прислушайся к моему совету: не втягивай посторонних в это дело. К чему тебе тащить сюда толпу? Они тебе ничем не помогут — просто постоят, поглазеют. А если на, то пошло, у меня и своих свидетелей предостаточно.
Он скользнул взглядом по тем мужчинам и женщинам, что прятались в углу, съёжившись от страха. Их молчание говорило громче слов.
Мудань перевела взгляд на Ци Ючжу и сдержанно, но чётко произнесла:
— Ци Ючжу, это дело на всю жизнь. Его нельзя решить силой, как ни старались бы другие. Ты же не хочешь в итоге оказаться на моём месте, верно?
В этот миг она была окончательно уверена — Ли Син не прикоснулся к Ючжу. Всё это — грязная постановка, и она не позволит завершить её чужими аплодисментами.
Лицо Ци Ючжу побледнело, вся её кокетливая жеманность тут же исчезла. Она вцепилась в носовой платочек, будто в последний якорь, испуганно взглянула на Мудань, затем бросила тревожный взгляд на всё ещё неподвижного Ли Сина.
Мудань не сбавила напора. Голос её прозвучал твёрдо и резко:
— Ты хоть понимаешь, что значит — жить с мужем, который тебя не уважает? Который презирает, не видит в тебе человека? Такая жизнь — хуже смерти. Ты действительно этого хочешь?
Слова эти, как иглы, впились в сердце Ци Ючжу. В её взгляде мелькнуло сомнение.
Но Лю Чэнцай, заметив это, тут же вспылил. Его лицо исказилось от гнева, и он громовым голосом гаркнул:
— Чепуха! Всё уже зашло слишком далеко — теперь отступать некуда! Когда ты плелась сюда за тем негодяем, почему не думала о последствиях?! — Иными словами: хочешь — не хочешь, а выбора у тебя больше нет.
Ци Ючжу испуганно вжалась в себя, вновь взглянула на Лю Чэнцая. Глаза её налились слезами, губы задрожали — она окончательно растерялась, потеряв всякую волю.
Тогда Лю Чэнцай сменил тон, голос его стал мягким, почти ласковым:
— Хорошая моя, не бойся. Всё будет так, как нужно. Доверься мне — я, твой дядя, всё улажу. Тебе достаточно просто сидеть спокойно, и всё будет хорошо. А сейчас я пошлю за твоими родителями и тётушкой. Пусть придут и всё узаконят.
