Боль и разочарование всё ещё не покидали его сердце. Но когда он очнулся, в его затуманенном взоре, полном усталости, всё же промелькнула крохотная искра, почти радость. Он тут же нащупал кисть у края стола, схватил её, чтобы нарисовать, но понял, что чернила на кончике кисти высохли, а в тушечнице — пусто.
Образ, вспыхнувший в голове, растворился столь же внезапно, как появился. И вот — снова пустота. Он больше ничего не помнил.
В морщинах и складках его лица застыла отчаянная растерянность. Великий Генерал, Защитник Государства, перед которым трепетала вся империя, в этот момент выглядел беспомощным, словно ребёнок.
Он бессильно откинулся в кресло с высокой спинкой и тяжело вздохнул. Вчерашней ночью он просто заснул за письменным столом.
— Какой позор! — с горькой усмешкой подумал Юнь Шэн. — Чем старше становлюсь, тем меньше толку.
Он поднял глаза и замер.
Сквозь свет, пронзающий комнату, он увидел её — девушку в алом. Она всё ещё неподвижно стояла перед столом, опустив голову и прикрыв глаза. Такая же, как та, из его снов, в алом свадебном платье. В этот миг Юнь Шэн вновь потерял связь с реальностью.
Он сам не понял, как оказался перед ней. Его старая рука, будто проникая сквозь время, вновь коснулась этого молодого лица, которое всё ещё жилo в его памяти. Оно было так прекрасно, что ему не хватало духу смотреть слишком долго.
— Цинши… — произнёс он её имя, такое простое, но от него горло сжалось, и в глазах защипало. А в памяти девушка смотрела на него:
— Юнь Шэн, ты ведь любишь меня?
Да, я люблю тебя.
Но эти слова он так никогда и не сказал, и теперь уже не сможет. Она их уже никогда не услышит.
Цинши, вернее, эта другая, реальная Цинши, распахнула глаза, и вдруг увидела перед собой лицо старика. Она вскрикнула, резко отдёрнула руку и со всей силы оттолкнула его. Юнь Шэн не ожидая удара, отшатнулся и с глухим стуком налетел на край стола. Цинши, подкосившись, тоже упала на пол. Её глаза были полны ужаса.
Генерал держался за поясницу и тихо стонал, явно больно ударившись. В этот момент кровь отлила от лица Цинши. Она… она ранила Великого Генерала?!
В дверях появились слуги, услышав шум, они вбежали в покои. Кто-то уже было закричал:
— Дерзость! Как ты посмела!
— Довольно, — перебил Юнь Шэн.
Короткая фраза, но её хватило, чтобы все поняли его приказ.
Цинши осталась в резиденции генерала. Но Юнь Шэн больше никогда не прикасался к ней. Он лишь просил, чтобы она всегда носила красное. Он любил смотреть, как она молча сидит в тишине. Он был к ней добрее, чем к кому-либо за всю свою жизнь.
Слухи, что Великого Генерала, Защитника Государства, до потери разума охмурила танцовщица, быстро разошлись по городу.
Цинши ничего не говорила. Но в глубине души не могла сдержать радостного, почти самодовольного чувства. Пусть он и не трогал её, но он её выбрал.
В один из ясных, солнечных дней Юнь Шэн был в прекрасном расположении духа. Они обедали вдвоём. Однако блюда на столе были на удивление простыми.
— Еда скромная, но я сам готовил, — неловко усмехнулся он. — Надеюсь, они придутся тебе по вкусу.
Цинши опешила. Великий генерал сам для неё готовил? Щёки её слегка порозовели, и она тихо кивнула.
— Сегодня твой день рождения. Я не знал, что тебе подарить, вот и приготовил то, что ты любишь, — голос его звучал с тревожной нежностью, как у мальчика, желающего угодить. — Если не понравится, можешь отругать меня.
Цинши на миг застыла. Сегодня не её день рождения… Фраза подступила к горлу, но она проглотила её. Бросив взгляд на блюда на столе, она поняла: и еда вовсе не её любимая.
Внезапно всё стало ясно.
Она подняла глаза и посмотрела на Юнь Шэна. Он смотрел на неё ласково, но в его взгляде не было её. Он смотрел сквозь неё. Искал кого-то. Кого-то, кем она не была.
