«Облака рождают морскую башню» — так гласила надпись, от которой Чжан Хайянь получил своё странное прозвище. “Морская башня” — значит мираж над морем, и с годами он всё больше благодарил судьбу за это слегка непристойное прозвище, ведь и жизнь его была как мираж — зыбкая, обманчивая, никогда не такая, как он ожидал.
Он вышел из каюты. Солнце ярко било в глаза, на палубе уже бегали дети. Из коридора открывался вид на бескрайнюю морскую гладь блестящую так ослепительно, что нельзя было смотреть прямо. Если бы «трупы» не были брошены в море, к этому часу любой пассажир, проходящий по коридору, непременно заметил бы их, значит, план убийц уже пришёл бы в действие.
На палубе не осталось ничего, лишь несколько тёмных пятен, похожих на кровь, но с высоты они казались просто ржавыми следами и не привлекали внимания.
Чжан Хайянь глубоко вдохнул морской воздух и, прищурившись от ветра, стал обдумывать всё происходящее.
Он не питал никаких иллюзий насчёт Хэ Цзяньси. Тот не был способен уследить за Стивеном и слишком простодушен, но если продержится хотя бы час, этого уже достаточно. Ему и нужно-то всего одно это утро.
Сначала нужно заняться тем, что тревожило его больше всего, той женщиной. Вчерашний разговор убийц ясно дал понять, что чума «пятидоу» была лишь приманкой ради того, чтобы выманить одну эту женщину.
От заразы уже умерли, по приблизительным подсчётам, тысячи людей. И всё это, просто чтобы заставить её выйти из тени? Кем же она должна была быть, если ради её появления стоило убить столько народу?
Далее следовал второй вопрос. Почему именно чума могла выманить её?
Она что, врач? Патологоанатом? Или, чего доброго, безумная, страстно увлечённая заразой?
Третий вопрос. После того как женщина села на судно, её сопровождал некто по имени Уорнер с вооружённой охраной у каюты. Это значит, что она ожидала нападения заранее. Может, она догадалась, что вспышка болезни не случайность, а специально расставленная ловушка, призванная вынудить её появиться?
И всё же она пришла.
Такова, значит, эта женщина — величественная, дерзкая, уверенная в себе настолько, что ради неё другие готовы распространять мор и губить тысячи жизней.
Госпожа Дун из Сямэня… Какая же поразительная женщина. И это не говоря уже о том, что Чжан Хайянь прекрасно знал: чума не была случайной, достать её было нелегко, а источник был куда страшнее, чем можно вообразить. Если всё это правда, то такая женщина едва ли вообще человек. И всё же, он обязан увидеть её своими глазами.
Однако, осмотревшись вокруг и вспомнив слова Чжан Хайся, он решил не спешить с действиями.
Чжан Хайянь неспешно бродил по первой палубе. В зоне ожидания у ресторана его внимание привлёк выставленный макет корабля «Наньань» — точная копия того судна, на котором они плыли. За ним, на стене, висела подробная схема судна.
Он остановился, внимательно изучая схему. Оказалось, пассажиры первого и второго классов пользовались общим почтовым отделением. Оно находилось под второй палубой, в небольшой комнате, где можно было отправить телеграмму прямо в море.
Второй и третий классы, напротив, были соединены общим противопожарным проходом в самом днище судна. Туда стекала часть дождевой и морской воды, система откачки сбрасывала воду за борт, но часть оставалась в резервуарах для нужд пожарной команды.
Проверив план, он направился к каюте 345 на третьей палубе, своей собственной, первой каюте класса “люкс”. Но подходить к ней не стал.
Достав билет, он прочистил горло и остановил проходившего мимо стюарда.
— Мой друг, — сказал он спокойно, — с самого отплытия живёт в моей каюте. Ночевать к себе не возвращается и забыл взять ключ. Вот его билет, можете отдать ключ мне? Я передам.
Стюард взглянул на билет и поморщился, конечно, правилами такое не разрешалось. Но, раз на корабле присутствует мистер Уорнер, а мистер Стивен — человек особого положения, лучше не спорить.
— По инструкции ключ выдаётся только владельцу, — сказал он, — но госпожа Дун распорядилась исполнять любые просьбы друзей мистера Уорнера. Подождите минуту.
— Благодарю, — кивнул Чжан Хайянь. — Буду ждать здесь.
Стюард вприпрыжку побежал по коридору и вскоре вернулся, держа в руке ключ.
Чжан Хайянь прикинул в уме, что кладовая с ключами находилась ближе к носу корабля. Чтобы попасть туда, нужно было спуститься по трапу на палубу в каюты экипажа, она располагалась примерно посередине служебного отсека. Служащему, чтобы добежать туда и вернуться обратно, требовалось около десяти минут.
Если бы он был на месте госпожи Дун — женщины, умеющей позаботиться о своей безопасности, — он непременно поселился бы на верхней, четвёртой палубе первого класса.
Он сравнил расстояния: десять минут пути до кладовой, значит, от третьей палубы до четвёртой всего три минуты ходьбы, не больше. Между тремя уровнями можно перемещаться свободно, и всё же наёмники так и не смогли прорваться в эти последние три минуты вверх на четвёртую палубу.
Почему?
Он поднял ногу на первую ступень лестницы. Если бы он был Стивеном, ни один охранник не посмел бы его остановить.
На верхней площадке, у выхода на четвёртую палубу, не оказалось никакой охраны. Он обернулся, оглядел коридор и сразу понял, где находится каюта госпожи Дун.
У её двери сидели десяток американцев с автоматическими винтовками наперевес. Они будто дремали, но по их осанке и неподвижности было ясно, что перед ним первоклассные бойцы.
Он направился к ним. Но едва сделал несколько шагов, как один из охранников поднял оружие.
— Стивен, — произнёс он холодно, — ответь на вопрос: почему отец Белого лебедя исчез, переплыв Миссисипи?
Чжан Хайянь замер.
— Ты должен ответить немедленно, иначе… извини, — затвор щёлкнул, досылая патрон в ствол. — Три… два… один…
