Ю Яотяо с выражением явного недовольства смотрела на швабру, видно было, что это самая дешевая, деревенская модель, которую обычно продают в супермаркетах на стыке города и деревни. Она волокла швабру в ванную, а Правитель Хуайбэя, заведя руки за спину, с самодовольной улыбкой сказал:
— Если бы не я, тебе бы ещё пришлось ползать на коленях, вытирая пол. А там, где ты это делаешь грязно. Представляешь?
— Мой отец с детства учил меня, что чем мелочнее человек перед тобой, тем больше нужно размахивать руками, чтобы он тебя заметил! — бросила она.
— ……
Ю Яотяо довела уборку ванной до конца, затем на кухне, потом на балконе, не говоря ни слова. Правитель Хуайбэя посмотрел на блестящий пол и мгновенно почувствовал себя важным. Он сел на диван, будто только что купил квартиру, а не просто зелёную швабру.
Когда Ю Яотяо закончила мыть пол, щетина швабры была почти наполовину стёрта. Она помыла руки, вернулась к столу, взяла чашку чая и опустила глаза.
— Иди сюда, — протянул он руку.
— Ты разве не уходил с обиженным видом? — отвела взгляд Ю Яотяо.
В сердце Правителя Хуайбэя что-то дрогнуло, и он подошёл ближе:
— Разве я не вернулся?
— Кому какое дело, — прохладно ответила Ю Яотяо, отвернувшись вбок.
Он повернул её за подбородок, но Ю Яотяо отмахнулась. Правитель Хуайбэя наклонился и спросил:
— Злишься?
Глаза Ю Яотяо слегка заблестели, но она не была из тех, кто легко мог разрыдаться, за всю жизнь это случалось всего несколько раз.
— Ладно, — сказал Правитель Хуайбэя, видя её покрасневшие глаза, — я признал свою ошибку.
— Это что-то новенькое? — спросила Ю Яотяо, посмотрев на него. — Всё остальное — пустяки. Но только ты не можешь показать мне своё лицо.
— Я… я действительно признаю свою ошибку, — сказал Правитель Хуайбэя, с выражением раскаяния на лице.
— Ты, взрослый мужчина, а хлопаешь рукавом — и что? Разве нельзя просто поговорить? — Ю Яотяо не собиралась легко отступать.
— Я злюсь, что ты меня не понимаешь… — Правителя Хуайбэя больше не сказал ни слова.
Ю Яотяо фыркнула:
— Я тебя не понимаю? За эти дни я хоть раз произнесла это слово? Если бы не мой отец… Ладно, неважно.
Они снова молчали. Спустя некоторое время Ю Яотяо сказала:
— Я не выношу холодного отношения и не люблю ссориться. Наше время отличается от вашего. У нас мужчины, которые капризничают перед женщинами, считаются невоспитанными. А такие мужчины еще и с гнилым сердцем», — сказала Ю Яотяо. — У нас женщины главные, а мужчины подчиненные. Среди десяти миллиардов людей — миллиард старых холостяков. Знаешь, кто это? Это мужчины, которые умирают одни, без женщин. У вас многоженство — женщин слишком много. А мы только что приняли зкон. В нашем времени с будущего года будет введена политика многомужества: одна женщина сможет взять в мужья трёх, пяти, и даже восемь мужчин.
— Абсурд! — нахмурился Правитель Хуайбэя.
Ю Яотяо усмехнулась:
— Просто подожди. Социальные системы меняются в зависимости от условий. Сейчас соотношение полов — одна женщина на тысячу мужчин. Чтобы поддерживать порядок, государство скоро введет многомужество.
Лицо Правителя Хуайбэя почернело. Ю Яотяо вернулась на кухню и налила ему лекарство:
— Если будешь вести себя хорошо, я позволю тебе быть главным мужем.
Правитель Хуайбэя развернулся и хотел уйти, но сделал шаг и вернулся: — — — Чепуха! Это чудовищно…
— Слышал о фестивале Ямасан? Стариков, доживших до семидесяти, сын уносил в горы и оставлял умирать от голода, потому что не было еды. У нас это происходило несколько лет назад. Если сын может оправдать смерть родителей от голода, что уж говорить о том, чтобы взять ещё двух мужей, — сказала Ю Яотяо, протягивая ему лекарство: — Ты просто мало чего повидал.
— Я не буду пить, — сказал он.
— Что тебя так задевает? Колеса судьбы вращаются. Ах, да… кстати, раз ты всё равно собираешься вернуться, я не разрешу быть главным мужем.
— Ты, женщина, слишком наглая! — рассердился Правител Хуайбэя.
Ю Яотяо валялась на только что застеленной постели!
Правитель Хуайбэя мрачнел всё больше:
— Я не разрешаю тебе брать ещё мужей…
— Почему? Ты откажешься от жен и наложниц ради меня? — одной рукой, поддерживая голову, спросила Ю Яотяо.
— Наглость! Ты, женщина… ты нагло лжешь…
— Хорошо, я буду баловать только тебя и пока не возьму другого мужчину, — хитро улыбнулась Ю Яотяо, поднимая бровь. — Я щедрая, да? — и, глядя на его лицо, громко рассмеялась.
Правитель Хуайбэя расслабился и с чувством бессилия сказал:
— Ты, женщина… слишком дерзкая.
— Кто же велит тебе показывать мне своё лицо, — сказала Ю Яотяо наполовину шутливо, наполовину серьёзно.
— Я разве не вернулся? Зачем же ты всё цепляешься? — Правитель Хуайбэя не знал, как с ней справиться.
— Подойди сюда! — приказала Ю Яотяо, подражая его тону.
— Я слишком долго терплю тебя. Эта женщина просто заслуживает пощёчины, — сказал Правитель Хуайбэя, стоя с руками за спиной, с оскорблённым видом.
Ю Яотяо громко рассмеялась.
Оба больше не вспоминали о «Чжанцзыгоу». Ю Яотяо тоже не спрашивала, как Ю Хуайи собирается всё устроить — «куда плывём, туда и причалим», — если труппа распадётся, значит, так тому и быть.
Хотя она так говорила, в душе всё равно оставалась тревога. Лишь к полудню того дня Ю Яотяо набрала Ю Хуайи, на том конце долго никто не отвечал, затем она позвонила девятому старшему брату — и там была тишина.
Ю Яотяо поспешила на машине, и как только она добралась до начала переулка, её остановила тётушка Сань. Она подняла телефон и спросила:
— Разве это не тот самый господин?
На экране телефона мелькнула строка:
«Трагедия в мире людей! Наследник хайнаньской школы пения оказался бродягой, в час ночи избитым пьяными на улице!»
Открыв короткое видео, она увидела, как трое молодых пьяниц поочередно били на земле бездомного. Слышался безумный смех, снимавшего видео: «Подожги ему волосы, подожги!»
Трое пьяных зажгли зажигалкой его грязные волосы, а бродяга молчал и не показывал лица. В последние секунды видео двое пьяных тащили бродягу, прижимали его голову к цветочной клумбе у фонтана отеля, и на фоне злорадного смеха бродяга показал безжизненное и оцепеневшее лицо, затем видео закончилось.
— Боже, эти твари такие жестокие… — пробормотала тётушка Сань.
Ю Яотяо замерла на мгновение. Неудивительно, что тогда у него на волосах были следы ожогов. Когда она спрашивала его, он отвечал, что не знает.
Видео было снято полгода назад, а статья опубликована в одном из официальных аккаунтов. Тогда это не вызвало большого резонанса, но в последние дни один поклонник оперы узнал на видео Правителя Хуайбэя, и одновременно два крупных деятеля театра перепостили запись. Ситуация мгновенно разгорелась. Сейчас весь интернет искал этих трёх пьяниц, общественное возмущение достигло пика, и все требовали привлечь их к ответственности.
Некоторые люди даже пришли к отелю, где произошло событие, с протестом, утверждая, что там пренебрегли человеческой жизнью и «пили кровь людей». Администрация отеля сочла это несправедливым и специально выпустила заявление, разъяснив, что в ту ночь ничего подобного они не видели.
— Ой-ой, посмотри на это пятно крови на земле! Этих людей надо было бы живьём расчленить! Неудивительно, что у того господина с головой проблемы. Я бы этих тварей зарубила…
— Тётушка Сань, у него с головой всё в порядке, — поправила её Ю Яотяо и направилась к своему дому.
— Не ходи туда, у тебя во дворе никого нет. Вчера всю ночь гремели, репетировали, вопили, я никогда не видела, чтобы кто-то мог внезапно выучить роль и спеть нормально, — сказала тётушка Сань. — Сегодня с утра приехала большая машина, всех вместе с реквизитом отвезли в театр. Разве не для празднования? Почему все такие мрачные, словно на похороны идут? Разве имениннику это приятно?
Двор её дома был плотно закрыт, на воротах висел большой медный замок. Ю Яотяо заглянула в щель и крикнула внутрь:
— Хуайбэй-ван… Хуайбэй-ван…
— Да что ты за дитя такое, нет ума совсем? Говорила же, что никого нет, а ты всё кричишь через замок, — прозвучал голос.
— Правителя Хуайбэя тоже пошёл? — спросила Ю Яотяо.
— Конечно, иначе как бы можно было запереть ворота днём? Если он не пойдёт петь свою роль, как это возможно? Дурак что ли?
