Мэн Тин уже открыла рот, собираясь сказать «да», но в последний момент замолчала.
В памяти всплыл тот его взгляд. Тёплый, с тихой улыбкой в уголках губ, и фраза, будто сказанная вполголоса: «Подожди меня».
А вдруг он действительно вернулся домой, открыл книги и начал учить? Просто взять и отвернуться от этого — значило бы перечеркнуть его старания раньше времени.
Ветки павловнии за окном шелестели молодой листвой.
Её глаза постепенно привыкали к свету. Почти не думая, она сказала:
— Давай дадим ему ещё пару дней.
Позже она заняла у папы Шу триста юаней и купила балетный костюм и балетные туфли.
Финал Национального танцевального конкурса был назначен на июнь, но отборочные начинались уже в конце мая. Победители получали шанс поехать в город Б — бороться за выход в полуфинал.
В тот самый день, когда с Цзэн Юцзе случилась беда, Мэн Тин заняла первое место на отборочном в городе Х.
Боль, которую невозможно было выразить словами, разом перечеркнула её путь к сцене.
С тех пор, в обеих своих жизнях, она больше ни разу не выходила танцевать.
Девушка никому об этом не говорила. Даже когда сидела за фортепиано и играла для публики, она знала, что именно танец был для неё домом.
Цзэн Юцзе однажды сказала:
— Мне достался ангел: умный, добрый, но с обломанными крыльями. И только когда она танцует, крылья вновь вырастают.
Свобода. Изящество. Уверенность.
Все конкурсы и культурные мероприятия в городе Х проходили в центральном концертном зале. Отборочный этап назначили на субботу, 25 мая.
А накануне, в пятницу, прямо перед вечерней самоподготовкой, Сунь Циньцинь подошла к Мэн Тин с необычным выражением лица и прошептала:
— Он сказал, что выучил всё.
В тот момент к ним подошла Гуань Сяое, вернувшаяся в класс. Увидев Мэн Тин в коридоре, она сунула ей в ладонь ручку и сказала:
— Премия от школы.
Это был обычный подарок за отличную успеваемость, блокнот или ручка.
Мэн Тин поблагодарила, спустилась по лестнице и направилась в кабинет 101 в другой учебной части.
Цзян Жэнь занимался двенадцать дней.
Темп был невообразимый.
Для человека, который раньше путал даже базовые иероглифы, выучить десять классических текстов без единой ошибки за месяц уже подвиг. А он справился меньше чем за две недели.
Учёба никогда не была его сильной стороной. Природной способности к запоминанию у него не было, но он сделал невозможное.
Мэн Тин сдержала обещание и пришла в 101-й.
Белый свет люминесцентной лампы падал сверху, создавая чёткие тени.
Цзян Жэнь сидел, нахмурившись, и в который раз перечитывал Поэму о Красной Скале, самую трудную из всех. Он хотел убедиться, что ничего не упустил.
Она стояла в дверях, не торопясь входить.
Мэн Тин знала, что такое внезапные вспышки ярости. В медицинских справочниках это описывают, как дисфункцию личности. Мгновенный гнев на внешние раздражители.
Серьёзные случаи — редкость, но в его детстве было и это.
Синдром дефицита внимания с гиперактивностью. Он не мог сидеть спокойно, тело будто отказывалось подчиняться.
Учителя с самого начала не жаловали его.
Позже он научился притворяться и делал вид, что забыл, как несправедливо к нему относился мир.
Мэн Тин опустила глаза. Она постучала.
Он поднял голову, увидел её и сказал с торжеством, будто только что вернулся с пьедестала:
— Все десять, которые ты отметила. Все знаю наизусть.
Сказано это было с такой гордостью, словно он выиграл олимпиаду.
Она подошла ближе.
Её старые учебники, исписанные и заляпанные, выглядели потрёпанными. Обложки надорвались, страницы загибались. Было видно, что они прошли через чьи-то руки и дни.
Чувства смешались.
Мэн Тин не стала спрашивать в лоб.
Вместо этого она составила настоящую письменную проверку, контрольную работу. Такую, где не спишешь и не отгадаешь. Где видно, что ты понял, а что просто вызубрил.
— «Ясна, как луна — когда же смогу достать её?». А что дальше? — тихо спросила Мэн Тин, пряча улыбку в уголках губ.
Цзян Жэнь сосредоточился:
— «Печаль прорастает в сердце, и не вырвать её с корнем…»
— А перед строчкой: «Радостен, встретив своё, доволен малым, счастлив без меры, не замечая, как старость подступает»?
Он замер.
Продолжение вспомнить легко, а вот строку до — ловушка. Почти никто не может на неё ответить сразу.
Он прищурился, напрягся и мысленно отмотал весь отрывок с начала. Челюсть сжалась от старания. Наконец, почти сквозь зубы, он выдохнул:
— «Пусть устремления разные, как и характеры: кто-то — тихий, кто-то — бурный…»
