Под самый Новый год студентов четвёртого курса архитектурного факультета пригласили на стажировку. Весь университет ахнул. Корпорация «Цзюньян» выбрала двадцать человек.
Ходили слухи, что после выпуска их примут в программу подготовки управленцев.
Даже Ми Лэй с завистью выдохнула:
— Ух ты! «Цзюньян» ведь чуть ли не номер один в стране! Эти ребята могут вообще в директоров вырасти…
Сунь Хуаньхуань, лениво посасывая леденец, усмехнулась:
— Чего завидовать? Поступай на юрфак, потом попадёшь к ним в юридический отдел. Даже на формальную должность, а зарплата ого-го!
— Да ладно, шансов — кот наплакал. Тин-Тин, а ты бы хотела — в «Цзюньян» юристом?
Мэн Тин чуть улыбнулась:
— Нет. Я хочу стать адвокатом.
А в это время «наследник» Цзюняна работал в городе Х, чтобы её поддерживать.
Он был невероятно экономен и беден, как церковная мышь.
Под Новый год он вдруг стал щедрым и каждому выдал по «новогодней премии».
Гао И не удержался от подкола:
— Что, она возвращается, вот ты и повеселел? Откуда такая щедрость?
Цзян Жэнь усмехнулся:
— А когда это я был скупым?
— А кто это пахал до полуночи и на перекус не шёл, мол, «денег нет»?
— Было. Но премии заложены в бюджет. Глупо сейчас ссориться с людьми, всё равно в новом году от них зависит успех.
— Гляди-ка, босс Цзян и впрямь становится боссом, ха-ха!
В этот Новый год Цзян Жэнь не собирался возвращаться в город Б. Вэнь Жуй уехал домой пораньше, а бабушка устроила настоящую сцену.
Старушка, с морщинистыми руками, замахнулась апельсином, потом расплакалась и прикрыла лицо ладонями, вопя:
— Мой мальчик Цзян не приедет! Это вы его обидели, вот он и не хочет возвращаться!
Вэнь Жуй, улыбаясь, поднял апельсин и ласково погладил её по голове:
— Тётя Лань, Цзян Жэнь сейчас развивает свой бизнес.
Бабушка резко оттолкнула его, глаза у неё расширились:
— Прочь! Ты — злой дух из ада!
Цзян Цзюсянь только вздохнул:
— Мама, хватит. С чего ты взяла, что с ним что-то случилось? Он просто не приедет. Не к добру твои слёзы под Новый год.
— Я приготовила для моего внука красный конверт! Передай ему! Обязательно передай!
Она достала пухлый конверт. Цзян Цзюсянь взял его и успокоил свою мать:
— Хорошо, передам.
Вэнь Жуй стоял рядом, не убирая тёплой улыбки.
Цзян Цзюсянь взглянул на него и сказал:
— Не принимай близко к сердцу. Мама теперь как ребёнок.
— Что вы, зять. Вы с сестрой, как родные для меня. Я понимаю тётю Лань.
— Вот и хорошо. А этот упрямец Цзян Жэнь… эх, не с лёгким характером парень.
Хотя Цзян Цзюсянь и выражал недовольство вслух, уголки его губ всё же дрогнули в лёгкой, непроизвольной улыбке. Он знал, как продвигается строительный проект сына, и, несмотря на строгий тон, сердце отца наполнялось гордостью. Его мальчик стал настоящим мужчиной.
Вэнь Жуй поправил очки. За холодным взглядом таилась лишь одна мысль: он чужой. Ни старшие, ни младшие не воспринимали его, как часть семьи. Неужели он всё это терпел ради милости со стороны «Цзюняна»? Даже когда «наследный принц» однажды ударил его, никаких последствий так и не было. Цзян Цзюсянь лишь извинился, и дело было замято. Нет, его здесь не считали своим.
Вернувшись домой, Вэнь Жуй дал волю накопившейся ярости. Лишь успокоившись, он набрал номер офиса в городе Х.
Когда Мэн Тин с Шу Яном ехали домой на поезде, она негромко позвала:
— Шу Ян…
— А?
— Про ту драку… Папе не рассказывай, ладно?
Шу Ян хмыкнул, отвернувшись к окну, и едва заметно усмехнулся.
— Я тебе на Новый год подарю красный конверт, только молчи, хорошо?
— Ладно.
Она знала, что у Цзян Жэня сейчас завал, и тревожить его попусту не хотелось. В такую пору, перед праздниками, у всех компаний — горячее время. Если он придёт встречать её, то только отвлечётся от дел.
Шу Чжитун, отец Шу Яна, был рад возвращению ребят. Он сразу принялся расспрашивать, как у них дела в университете, за обедом.
После еды Мэн Тин отправилась в «Ань Хайтин». Её встретила та же женщина, что принимала у неё бумажные звёздочки в прошлом году. Завидев гостью, она оживилась:
— О, так это вы?
