«А зачем Императору среди ночи с меня одежду снимать? — нахмурилась она. Потом Тинъянь опустила глаза и осмотрела себя. — Но она же на мне, вроде бы всё цело?»
— Ты всю ночь только и делала, что стонала “больно, больно”… Кто тут вообще сможет что-то снять?
Ляо Тинъянь смутилась. Видимо, правда от боли она и не заметила. Её больше интересовал другой вопрос. Зачем он вообще пытался её раздеть? Разве он не… ну, равнодушен? Неужели теперь вдруг изменилось?
Она хотела бы разобраться, но в комнату вошёл Цзиньдэ с тревожными новостями.
— Ваше Величество, по нашим сведениям, люди из резиденции Циннань-вана прочёсывают окрестности. Мы ещё не покинули пределы Яочжоу, и если наш маршрут станет известен, то нам грозит опасность.
Выражение лица Сыма Цзяо потемнело, как небо перед бурей. Уже не осталось и следа от его прежнего мягкого тона, с которым он до этого говорил с ней.
— Не дочистили, — бросил он.
Телохранители в сером немедленно опустились на колени.
Сыма Цзяо поднялся, сжал кулак и отрывисто приказал:
— Они слишком быстро среагировали. Готовьтесь. Откажемся от повозки, садимся верхом, идём по запасному пути, который я определил заранее.
Все молча кивнули и быстро удалились. Сыма Цзяо подошёл к Ляо Тинъянь, аккуратно поправил на ней ворот и спокойно, даже буднично, сказал:
— Я посажу тебя к себе, не бойся.
Всадники летели, как ветер. Без повозки движение действительно стало куда быстрее. Однако Чэнь Юнь — не случайный человек, раз уж ему суждено было быть главным героем в оригинальной истории. Спустя всего два дня ему удалось выйти на их след. Он выслал сотню человек, чтобы окружить Сыма Цзяо и его охрану. Когда Сыма Цзяо всё-таки прорвался из окружения, при нём осталось меньше тридцати воинов.
Чэнь Юнь не остановился. Напротив, он сам возглавил погоню.
С каждым километром телохранителей становилось всё меньше. Сыма Цзяо резко выхватил длинный меч из ножен, а Ляо Тинъянь, сидевшая перед ним в седле, стиснула губы, наблюдая, как вокруг разлетаются брызги крови.
Чэнь Юнь уже поднял лук, готовясь выпустить стрелу, но, вспомнив о том, что героиня может оказаться под ударом, с раздражением отбросил оружие и тоже обнажил меч, направив коня прямо на Сыма Цзяо. В одно мгновение их кони сблизились почти вплотную.
Всё произошло настолько стремительно, что Ляо Тинъянь попросту не успела ничего разглядеть. На скаку, сотрясаемая рывками, она ощутила только, как земля уходит из-под ног и всё вокруг завертелось. В следующее мгновение раздались крики:
— Его Величество!
— Господин!
Кто-то упал с лошади. Ляо Тинъянь, подчиняясь инстинкту, вцепилась в одежду сидящего позади, и лишь потом заметила, что упал не Сыма Цзяо, а Чэнь Юнь.
Тот с мертвенно-серым лицом валялся на земле, уворачиваясь от копыт. Из его губ сочилась кровь, а в грудь глубоко вонзилась короткая стрела. Она отличалась от обычных и скорее напоминала скрытую стрелу, запущенную с малого расстояния. Ляо Тинъянь не успела даже понять, кто её выпустил. Она резко подняла голову и почувствовала, как на руку капнула жидкость.
Сыма Цзяо. Его грудь была насквозь пропитана кровью. Она вдруг вспомнила, как секунду назад он резко наклонился и будто инстинктивно заслонил её собой.
Сыма Цзяо, не изменившись в лице, крепче прижал её к себе и коротко бросил:
— Прорываемся.
Из всех телохранителей в сером, что ещё оставались при нём, едва ли с десяток оставались в сознании, да и те были ранены. Услышав этот приказ, они, воспользовавшись паникой, возникшей после падения Чэнь Юня, в последнем рывке прорвали строй, проложив Сыма Цзяо дорогу к спасению ценой своей крови.
Его чёрный скакун, с блестящей, гладкой, словно шёлк, шерстью, взвился на дыбы, пронзительно заржал и, отбросив догоняющих, стремглав рванулся в сторону, унося всадников в глубину леса.
