Хоть Ляо Тинъянь и позволила себе немного расслабиться, когда убедилась, что Сыма Цзяо вовсе не требует высокого интеллекта от окружающих, это ещё не значило, что она перестала думать. То было не глупостью, а инстинктом самосохранения. У неё, в отличие от оригинальной героини, не было встроенного «тупого романтического фильтра», и уж тем более на фоне происходящего не нужно было быть гением, чтобы сообразить, что-то с этим «мужчинкой» не так, особенно после того, как у него перед лицом появилась парящая надпись, как из чёртовой видеоигры.
Скорее всего, попаданец! Мать его, попаданец!
Она, не выдав ни мимикой, ни движением и капли удивления, повернулась в сторону и прижала ладонь к сердцу чисто на всякий случай. Её интеллект пока при ней, но вот актёрского таланта, увы, не хватало. Лучше не рисковать и не показывать, что она что-то заподозрила.
Чего Ляо Тинъянь не знала, так это того, что Чэнь Юнь не был обычным «попаданцем». Нет. Он — главный герой, в котором из-за отклонения от каноничного сюжета внезапно пробудилось собственное сознание. Он и впрямь знал, что сюжет поплыл, и теперь изо всех сил пытался вернуть его в нужное русло. А вместе с ним и возлюбленную.
Снаружи он был всё тем же галантным молодцом, с праведным выражением лица, с чистым и лучезарным взглядом. Смотрел он на неё с улыбкой, полной неподдельной заботы:
— Я понимаю, моё поведение может показаться поспешным… Но прошу, поверьте, у меня не было и не будет злого умысла, — произнёс он торжественно.
Ляо Тинъянь слегка наклонила голову, и на её лице отразилась холодная отстранённость подобно недоступной и неприступной гордой белой лилии. Она знала, какую именно роль от неё ждут, и действовала чётко по «канону». Если он считает, что она оригинальная героиня, то и вести себя ей стоит как она. Иначе ещё неизвестно, что выкинет этот чудик с глюками в интерфейсе.
«А, кстати, парень, может, хоть когда подкатываешь, экран перед лицом уберёшь? Ну невозможно же смотреть на тебя. Пол-лица заслонено твоим чёртовым голографическим планшетом!»
Молча уставившись в стену кареты, она внешне сохраняла невозмутимость, но внутри уже бушевал целый ураган раздражения и усталости.
А Чэнь Юнь, глядя на неё, только утвердился в своих подозрениях: «Ах, какая хрупкая красавица. Бедная, сбитая с толку, страдающая…»
Да уж, знакомая ситуация. Именно в такие моменты, по его опыту, проще всего пробиться к сердцу героини. Так было всегда: нежность, защита, пару пафосных речей и вуаля.
Он приблизился чуть ближе, голос его стал мягче, а взгляд проникновеннее:
— Ты больше не под гнётом тирана. Теперь ты свободна и можешь делать то, что захочешь. Никаких страхов, никакой боли.
«Пошёл ты!..»
Ляо Тинъянь стиснула зубы. Вот уж действительно стоит только начать привыкать к суровому зверю, научиться его гладить против шерсти и отучать от кусания, как тебя выдёргивают из этой экосистемы и кидают в другой вольер с каким-то персонажем из другого жанра! Она ведь только-только научилась жить красиво и наконец-то стала собой. Вкус жизни вернулся — и вот, держите.
Если бы кто-то ей предложил сбежать от тирана в самом начале, до поездки в Лоцзин, она, может, и растрогалась бы. Но сейчас? Только врезать хочется.
Тем временем Чэнь Юнь продолжал плести свои сети, но чем больше говорил, тем меньше получал реакции. Он уже начал задумываться: «Неужели пропустил ту самую точку в сюжете, где формируется привязанность? Может, просто надо выждать. Останется рядом, привяжется. А если нет, то потом, когда он станет Императором, всё равно заберёт её. Она же главная героиня, не имеет она права не любить его!»
Когда он наконец откланялся и ушёл, Ляо Тинъянь в полном молчании и внешнем спокойствии прислонилась лбом к стенке повозки. Тихо, но ощутимо. Половина удара от боли в плечевой ране. Вторая — от охватившего её шока.
«Кто ты вообще такой, Чэнь Юнь?! Что за панель, откуда этот пафос? Неужели ты персонаж, решивший взять сюжет в свои руки? И если да, какого чёрта у тебя есть система, а у меня, главной героини — нет? Это, простите, сексизм?»
