Сяо Цяо замерла лишь на одно мгновение, а потом стремительно потянулась закрыть окно — но не успела.
Рука Вэй Яня врезалась в створку, не давая ей захлопнуться. Его движения были стремительны, как у дикого зверя — он ловко перемахнул через подоконник и встал перед ней.
Лунный свет заливал комнату, струился по подоконнику за его спиной, отчеканивая силуэт. Но лицо его оставалось в тени — словно оборотная сторона луны, погружённая в полную темноту.
Только глаза — блестели в полумраке, тускло, как холодный металл.
И вдруг сзади раздался женский крик:
— А-а!
В одно мгновение Вэй Янь метнулся туда. Один удар — и Чуньнян, только что проснувшаяся и приподнявшаяся в постели, со стоном рухнула обратно, потеряв сознание.
Вэй Янь, не сказав ни слова, подошёл к подсвечнику, зажёг свечу. Затем медленно повернулся.
На нём была простая одежда — тёмно-синяя, как у обычного ханьского жителя. С тех пор, как они виделись в последний раз, прошло несколько лет. Он отрастил короткие усы, но черты лица почти не изменились.
И всё же, всё в нём — от взгляда до походки — было другим.
Теперь в нём чувствовалось что-то дикое.
Сяо Цяо ощущала — от него исходил запах хищника. Зверя. Вожака. Кровожадного, как волк, что идёт на след.
Когда его взгляд блеснул и упал на неё, сердце Сяо Цяо забилось с глухим грохотом. Всё её тело напряглось до предела — как натянутая тетива. Она медленно отступила назад, не сводя с него глаз, и инстинктивно заслонила собой Фэйфэй, которая всё ещё спокойно спала за её спиной.
Взгляд Вэй Яня скользнул в сторону, задержался на детской кроватке. В его глазах промелькнуло едва уловимое движение — будто что-то внутри качнулось.
— Не бойся, — наконец заговорил он. Голос был низким, хрипловатым, как ветер перед грозой. — Я не причиню тебе вреда.
В одно мгновение, как вспышка, Сяо Цяо отказалась от мысли звать на помощь.
В комнате были только она, спящая Фэйфэй — и Чуньнян, которой он ударом вывел из сознания.
Если Вэй Янь и вправду задумал что-то дурное… закричи она сейчас хоть в полный голос — остановить его уже было бы невозможно. Ни для неё, ни для охраны.
И всё же, глубоко вдохнув, Сяо Цяо заставила себя успокоиться.
— Зачем вы пришли? — спросила она прямо.
Она не стала спрашивать, как он сюда пробрался.
Пусть Цзя Сы и организовал патрули и охрану, но с навыками Вэй Яня — да ещё в доме, где он знал каждый угол, — под покровом ночи обойти дозор и проникнуть в глубь внутреннего двора было вполне возможно.
Вэй Янь не ответил. Его глаза вновь уставились на неё — пристально, не мигая.
Тонкий прохладный ветер просочился сквозь створки окна, заставив пламя свечи колыхнуться. Тёплый свет заиграл на стенах и полу, и его взгляд в ту же секунду словно тоже затрепетал — становился то ярче, то мрачнее, как будто в нём отражался этот свет.
Он задержался на её лице, потом медленно скользнул вниз — к шее.
На ней всё ещё была лишь лёгкая ночная рубашка — тонкая, цвета бледного лунного света. Вырез немного распахнулся, обнажая безупречно белую кожу шеи, словно отполированный нефрит.
Сяо Цяо молча отвернулась. Подошла к вешалке у изголовья, сняла с неё светло-сиреневое верхнее платье, накинула его на себя, запахнув туго, до горла. Опустив голову, аккуратно завязала пояс.
А затем повернулась и снова взглянула на него — спокойно, прямо.
— Как мне теперь вас называть? — её голос звучал ровно, холодно. — Старший брат? Или, может быть… Лу-гуту, ван цзяньцзянов правого крыла у хунну?
Взгляд Сяо Цяо был спокоен, но резок, словно обнажённый клинок.
В великом шатре шаньюя (верховного вождя или хуннского императора) существовала особая структура титулов и чинов, которые обеспечивали ему поддержку и власть. Помимо известных левых и правых мудрых царей, и левых и правых царей дня также были ваны цзяньцзяны с обеих сторон, — всего шесть главных титулов. Эти титулы располагались символично, образуя «шестиконечную звезду» — метафору прочной и гармоничной опоры, которая удерживала власть шаньюя, обеспечивая баланс сил и административное управление. Такая структура помогала централизовать власть в руках шаньюя и одновременно делила ответственность между несколькими ключевыми вождями и военными лидерами.
За годы, проведённые у хунну, Вэй Янь полностью раскрыл свои способности: он помог своему деду — старику-шаньюю — разгромить давнего врага с запада, народ дунху, державший под контролем Цунлин. Он убил их царя, захватил скот и людей, и в том же сражении спас самого старого шаньюя, заслонив его от стрелы, что должна была пронзить ему грудь.
С тех пор старый шаньюй даровал ему особую милость: нарушив обычаи, пожаловал титул правого цзяньцзяна, назначив Вэй Яня правителем бывших владений дунху в горах Цунлин.
Несколько месяцев назад Сяо Цяо как-то зашла в северное крыло. Слуга, увидев её, не стала объявлять — как будто она до сих пор оставалась своей. У самой двери она невольно подслушала, как госпожа Сюй разговаривала с тётушкой Чжун о Вэй Яне. Речь как раз шла об этом самом назначении.
Тогда в голосе госпожи Сюй звучали и тоска, и… странное беспокойство.
Уголки губ Вэй Яня чуть дрогнули. Не отвечая, он медленно подошёл к детской кроватке. Наклонился.
И замер.
— Это и есть… ваша с моим братом дочь? — тихо спросил он, разглядывая крепко спящую Фэйфэй.
— Прекрасная… — голос его стал едва слышным. — Похожа на тебя… словно отражение.
Он долго смотрел на лицо малышки. Затем медленно поднял руку — как будто собирался прикоснуться к её щеке.
— Вэй Янь! — внезапно резко окликнула его Сяо Цяо.
— Вы среди ночи врываетесь во внутренний двор, — сказала она громко, голос её звенел. — Я не стану взыскивать с вас за это бесстыдство. Но вы пришли сюда не без цели. Говорите — чего вы добиваетесь?
Рука Вэй Яня остановилась. Он медленно отдёрнул её… и повернулся к ней.
Шаг за шагом он приблизился.
Сяо Цяо не отступила ни на шаг.
Наконец он остановился — прямо перед ней, расстояние между ними было меньше вытянутой руки.
Он вдохнул — и уловил лёгкий аромат, еле заметный, словно налёт благоухания цветка, распустившегося ночью.
— Ты не боишься меня? — спросил он, глядя прямо в её глаза.
В его взгляде появилось что-то странное — тень растерянности, будто он не мог поверить в то, что видел.
А черты лица его начали меняться… становились всё менее определёнными, словно подтаявшая маска.
Сяо Цяо усмехнулась холодно:
— Это мой дом. С чего бы мне вас бояться? Да, вы хорошо знаете план усадьбы и смогли обойти дозоры, выставленные Цзя Сы. Но не забывайте — вы сейчас в резиденции господина Вэя. Если я закричу, и вы сумеете уйти отсюда живым — тогда слово «Вэй» можно будет писать задом наперёд!
Вэй Янь помолчал. Его взгляд постепенно прояснился. И вдруг он заговорил:
— Ты права. Я пришёл не просто так.
Он замолчал на миг, потом продолжил:
— Лю Янь прислал гонца в царскую ставку. Предложил обмен — земли Хэтяо за помощь хунну. Попросил, чтобы шаньюй отправил конницу на юг, ударом сдержал наступление на Ланъя.
— Сам шаньюй, возможно, и не воспринял его всерьёз. Но… он стар. Всё слабее с каждым годом. И есть лишь одно, о чём он жалеет всю свою жизнь — что так и не смог вернуть Хэтяо, которую когда-то потерял.
— И вот… Лю Янь сыграл на этом. И шаньюй поддался. В ближайшее время тридцать тысяч всадников… двинутся на юг. С внезапным налётом на Юнчжун, Байдэн и Шангу.
