Однако, помня о предстоящем завтра торжестве, он сдержался и лишь поинтересовался самочувствием своей супруги.
Лишь после долгих утешений Ван Инсюэ немного успокоилась.
Утром, услышав об этом, Доу Чжао сразу подумала: «Наверняка всё из-за тех двух сундуков серебряных ассигнаций!»
Если Ван Инсюэ узнала, что деньги, предназначенные для Мин`эр, теперь отданы ей самой, неудивительно, что она от ярости чуть не захлебнулась кровью!
— А теперь из-за чего они ссорятся? — нахмурилась Доу Чжао.
Сусин, понизив голос, шепнула:
— Говорят, сегодня утром хозяин навестил хозяйку, и она стала жаловаться: мол, Пятая барышня всего месяц как вышла замуж, а её золовка уже уговаривает свекровь передать ей ведение домашних расходов.
Однако на счетах не оказалось денег!
Седьмая госпожа требовала от хозяина помощи, чтобы Мин`эр не была вынуждена тратить своё приданое на нужды семьи Вэй.
— Что ответил хозяин? — спросила Доу Чжао, понимая, к чему клонит мать.
— В тот момент он промолчал, — продолжала Сусин. — Он пошёл встречать гостей.
Но потом Седьмая госпожа устроила сцену: она завопила, что ей плохо, велела срочно позвать лекаря и пригласить хозяина, чтобы он услышал её «последние слова».
Когда хозяин пришёл, она снова заговорила о Мин`эр.
И тут хозяин не выдержал: он рассердился, сказал, что сегодня день свадьбы Шоу Гу и она могла бы хотя бы сегодня не шуметь.
Ещё он сказал, что замужняя дочь — как вода, вылитая на землю: нельзя поощрять её к непочтительности к свекрови.
— После этих слов хозяйка взбесилась ещё сильнее, — добавила Сусин. — Пятая госпожа и остальные уже спешили туда.
Доу Чжао усмехнулась. Её отец, воспитанный на учениях Конфуция, с детства знал: как ты относишься к чужим дочерям, так и с твоими будут обращаться в будущем.
Разве мог он позволить, чтобы его дочь, оказавшись в роли жены в чужом доме, нарушала свой долг уважения к старшим?
Конечно, нет.
Как же хорошо, что её отец всё ещё остаётся тем самым человеком.
В жизни Ван Инсюэ всегда была беспокойной личностью, как в прошлой, так и в этой. Она строила интриги, чтобы выйти замуж за её отца, но так и не смогла понять его характер. В результате её жизнь сложилась не слишком счастливо.
Однако всё это больше не имело к ней отношения.
Пусть о судьбе Ван Инсюэ беспокоится её родная дочь, Доу Мин.
Доу Чжао тихо сказала Сусин:
— Передай нашим, чтобы не совались в задний двор. Если отец узнает, то, возможно, попросит меня самой разобраться в их ссоре.
В её голосе прозвучала едва уловимая насмешка.
Сусин, подумав, что такое развитие событий вполне вероятно, поспешно поклонилась и ушла.
Но как могла её тётя не заметить долгого шёпота в углу комнаты?
Едва Сусин скрылась, тётя подозрительно спросила:
— Что случилось?
Доу Чжао не стала скрывать. Она кратко рассказала о разгоревшейся ссоре в доме отца.
— Если она сама не умеет быть хозяйкой своей жизни, — фыркнула тётя, — как же она может вырастить достойную дочь?
Тётя не стала развивать эту тему, а лишь вздохнула:
— А где Шестая госпожа? Почему она ещё не пришла? Разве она тоже отправилась мирить супругов?
Доу Чжао, вспомнив разговор, который случайно услышала прошлой ночью, задумалась:
— Возможно, семья Шестого дяди решила не приходить на свадьбу, чтобы избежать лишних пересудов?
Но в этот момент в комнату влетела запыхавшаяся Сулань и с волнением в голосе воскликнула:
— Четвёртая барышня, беда! Беда! Шестая госпожа прибыла… но Двенадцатый молодой господин вывихнул ногу! Теперь он не сможет нести вас к свадебному паланкину!
В комнате сразу же воцарилось напряжение.
Тётя и Чжао Чжанжу в один голос спросили:
— Вывих? Насколько серьёзный?
— Я… не знаю, — растерянно пробормотала Сулань. — Только видела, что он пришёл с костылём!
Не теряя ни минуты, Доу Чжао встала:
— Пойду посмотрю!
Тётя и Чжао Чжанжу поспешили за ней.
Когда они вошли в зал для приёма гостей, их встретила оживлённая сцена: родственники столпились вокруг Шестой госпожи и Доу Дэчана, расспрашивая о травме.
Увидев Шоу Гу, Шестая госпожа опустила глаза и с виноватым вздохом взяла её за руку.
А Доу Дэчан, напротив, выглядел крайне неловко и даже отвернулся.
Доу Чжао скользнула взглядом по его ноге.
Никаких повязок или других признаков повреждения не было.
На душе у неё полегчало.
— А как он так ушибся? — поинтересовалась тётя.
Шестая госпожа неопределённо произнесла:
— Поскользнулся в купальне…
Не сказав ни слова, Доу Чжао внезапно приблизилась и с силой наступила на «повреждённую» ногу Доу Дэчана.
— Ай! Что вы делаете?! — воскликнул он, ловко отскакивая в сторону на несколько шагов, без помощи костыля.
На мгновение в зале воцарилась тишина.
Доу Чжао, скрестив руки на груди, с легкой улыбкой взглянула на его ногу. Только тогда Доу Дэчан осознал, что в панике он двигался так легко и быстро, будто никакой травмы и не было. Его щеки вспыхнули от смущения.
— Ах ты, ребенок! — выдохнула Шестая госпожа, с задумчивым выражением глядя на Шоу Гу. Ей одновременно хотелось и отругать, и похвалить ее проницательность.
Но Доу Чжао, смеясь, взяла ее под руку:
— Все это мне не важно. Вы для меня как вторая мать. А Одиннадцатый брат и Двенадцатый брат всегда заботились обо мне, словно о родной сестре. Скоро Одиннадцатому брату придется думать о жене, так что я не стану его утруждать.
Но вот Двенадцатый брат… — она кокетливо взглянула на Доу Дэчана. — …должен лично вынести меня к свадебному паланкину!
Эти слова вызвали у многих присутствующих тайные слезы.
Доу Дэчан, окончательно устыдившись, отбросил в сторону костыль и, расправив плечи, громко сказал:
— Да кого там нести! Я сам обещал Шоу Гу, что донесу ее крепко и аккуратно!
И он хлопнул себя по груди.
Доу Чжао почувствовала, как к глазам подступают слёзы, и опустила голову, чтобы скрыть их.
Никто не знал, что в этот момент в её сердце зародилось настоящее тепло. Все воспоминания — о доме, о близких, о старых обидах и новых прощаниях — слились в единое целое, и она решила унести это чувство с собой в новую жизнь, в новый дом.
