Тао Цичжун не знал, сколько времени прошло, прежде чем он пришёл в себя. Вокруг царила кромешная тьма, а в голове стоял гул, как будто тысячи пчёл жужжали там. Он боялся пошевелиться, только лежал и прислушивался, пытаясь понять, жив ли ещё.
Постепенно его глаза привыкли к темноте, и он осознал, что находится в тесной комнате без окон. Под ним была солома, пропитанная тошнотворным запахом сырости и разложения. Этот зловонный аромат ударил ему в нос, и его чуть не стошнило.
Вдруг он заметил на полу тёмное расплывчатое очертание — кто-то лежал неподалёку.
Мурашки пробежали по его спине.
Фигура зашевелилась и тихо застонала от боли.
В этот момент за дверью послышались шаги и раздражённый мужской голос:
— Зачем держать этих двоих в живых? Уж лучше прирезать их и всё. Не придётся дежурить здесь день и ночь, проверяя, очнулись ли они…
— Мы ждём, пока господин Чэнь вернётся, — лениво ответил другой голос. — Иначе зачем было возиться?
Внезапно раздался громкий скрип открывающейся двери. В проёме показались две тени — высокие, массивные фигуры, чьи силуэты чётко выделялись на фоне яркого света снаружи.
Тао Цичжун затаил дыхание и закрыл глаза, притворяясь без сознания.
Один из мужчин приблизился к стонущей фигуре и пнул её:
— Этот приходит в себя. Что будем делать?
— Стукни его ещё раз по голове, — равнодушно произнёс второй. — Господин Чэнь прибудет завтра утром, тогда и допросим. А пока пусть полежит здесь — может, станет удобрением для цветов Четвёртой госпожи. Если будет дышать — сойдёт.
Послышался тяжёлый удар, и стон прервался.
— Ты его не убил?
— Да и пусть! Он всего лишь слуга. Главное, чтобы господин не помер.
— Пошли. Здесь давно никого не держали. Четвёртая госпожа говорила, что если в подземелье кто-то умирал и его не проветривали, то в воздухе заведётся миазм, и все могут заразиться…
Шаги мужчин затихли вдали.
Только тогда Тао Цичжун отважился чуть приоткрыть глаза. Комната снова погрузилась в темноту. Но теперь он точно знал, что дела обстоят совсем плохо.
И всё это было связано с Четвёртой госпожой…
С грохотом дверь захлопнулась, и в камере вновь воцарилась кромешная тьма. Однако Тао Цичжун был настолько напуган, что, несмотря на боль, резко приподнялся.
В его помутнённом сознании, словно волшебные огоньки в ночи, вспыхивали обрывки недавнего разговора: «слуга», «господин Чэнь», «Четвёртая госпожа», «давно никого не держали» и «места, где умирали люди». Его охватил леденящий ужас, когда он наконец осознал, в какую бездну попал.
Четвёртая госпожа из рода Доу оказалась вовсе не той тихой сельской девушкой, которую он представлял. Она — хладнокровная демоница в женском обличье!
Если Тао Цичжун не сможет сбежать до возвращения господина Чэня, ему не избежать неминуемой гибели!
С трудом сдерживая головокружение и тошноту, он осторожно потряс за плечо своего слугу и тихо позвал его по имени.
Тот слабо застонал, словно приходя в сознание, что испугало Тао Цичжуна. Он поспешно прикрыл ладонью рот слуги и, наклонившись к его уху, прошептал его имя снова.
Слуга очнулся и, глубоко вздохнув, попытался понять, где находится.
— Тише! — велел Тао Цичжун, убирая руку.
— Где мы? — пробормотал слуга, уже более внятно.
— Полагаю, в подземелье дома Доу, — глухо ответил Тао Цичжун. — Мы расспрашивали о Четвёртой госпоже, и их люди нас заметили. Нас похитили и заперли. Говорят, что утром вернётся некий господин Чэнь, чтобы допросить… Нам нужно выбираться отсюда. Попробуй пошевелиться. Твои боевые навыки — наша последняя надежда.
Слуга в тишине проверил своё тело, осторожно поворачивая руки и ноги — всё работало. Он осторожно поднялся на ноги.
Тао Цичжун с облегчением выдохнул.
Этот человек был нанят самим гуном Ин, и именно поэтому Тао Цичжун решился приехать в Чжэндин без охраны, в сопровождении лишь одного спутника. Однако, как оказалось, этого было недостаточно.
Даже если им удастся сбежать, избежать преследования рода Доу будет непросто.
Единственное, что могло их спасти, — это добраться до ближайшего военного гарнизона и попросить о помощи.
Он машинально потянулся к поясу и, к своему удивлению, нащупал небольшой личный печатный знак, подтверждающий его связь с домом гуна Ин. Эти люди, уверенные в своей многочисленности и «своей» территории, даже не обыскали его.
Это открытие вселило в него надежду.
Слуга, ощупывая стены, тихо воскликнул:
— Господин, здесь каменная кладка. Дверь вон там — железная.
Тао Цичжун вспомнил, как ранее внутрь проникал свет.
— Отдохни немного и соберись с силами. Примерно через три часа здесь станет совсем темно. Я лягу на пол и начну стонать, как будто вот-вот умру. Ты же спрячься у двери. Как только кто-нибудь войдёт, постарайся одним ударом сразить первого же. Этот план может иметь свои недостатки, но у нас нет другого выхода. Мы должны рискнуть!
Слуга молча кивнул. Они затаились в темноте, ожидая своего часа.
Три часа спустя в сырой тишине подземелья раздался душераздирающий стон.
