Сулань всё поняла без слов — на следующий же день отправилась в яхан, агентство по найму слуг и купле-продаже недвижимости.
А Доу Чжао тем временем пригласила в своё поместье замужнюю госпожу Цзян Личжу, ныне живущую в столице, и, отослав всех служанок и тётушек, в течение долгого времени разговаривала с ней с глазу на глаз.
Когда Цзян Личжу вышла из комнаты, ноги у неё дрожали. Она обратилась к своей кормилице, что когда-то сопровождала её в качестве приданого: — Я попрошу охрану супруга сопроводить тебя в Хаочжоу. Там передай письмо старшей госпоже. Запомни: пока письмо живо — ты жива, если письмо погибнет — погибнешь и ты.
Слова эти нисколько не испугали кормилицу, прошедшую через бурю семейной драмы в доме Цзян. Она сразу поняла: раз госпожа сказала это, едва выйдя от Доу Чжао, значит, дело касается безопасности всей семьи. Склонив голову, она поклялась: — Молодая госпожа, будьте спокойны. Даже если мне суждено умереть, я доставлю письмо в руки старшей госпожи.
Цзян Личжу лишь кивнула, всё ещё словно не в себе, вернулась в комнату — и дрожащей рукой начала писать письмо…
Когда всё было почти готово, Доу Чжао, сев рядом с Сун Мо начала листать календарь с благоприятными датами, между делом рассказала ему, что Цзян Янь снова начала расспрашивать Сулань о делах внутри дома, и добавила:
— Я подумала, стоит отправить Сун Шицзэ к сестре Янь, пусть послужит ей какое-то время. Если она снова станет спрашивать о прошлом, рядом будет человек, способный ей всё объяснить.
Кроме того, он давно служит в семье Сун, и в его преданности можно не сомневаться. А ещё это будет своего рода доказательство, что ни она, ни Сун Мо не пытались обманывать сестру.
— Как решишь, так и будет, — легко согласился Сун Мо. Вопросы внутреннего двора, по его мнению, и должны оставаться на усмотрение Доу Чжао.
С этими словами он перелистнул календарь до первой луны шестого месяца и спросил:
— Как тебе этот день?
Он был не самый лучший, но ближайший из подходящих.
Доу Чжао улыбнулась:
— Тогда пусть будет первый день шестого месяца. Решено.
Они как раз обсуждали детали, когда вбежал Гу Юй. Он недовольно пожаловался:
— А что это Яньтан в последнее время всё время занят? Сколько ни ищу — нигде его нет!
Гу Юй за день по несколько раз искал Сун Мо — и всегда с таким видом, будто дело не терпит отлагательства. Но стоило заговорить, как оказывалось: то служанка опрокинула вазу, то кто-то не туда поставил книги, — словом, всякая мелочь. Сун Мо давно понял: если вдруг у него и впрямь случится что-то серьёзное, тот всё равно снова прибежит. Потому и не придавал особого значения этим «неотложным делам».
Услышав вопрос, он только усмехнулся:
— Да, последние дни я и правда загружен. Так что говори, что у тебя. А то я с твоей невесткой собираюсь взглянуть на павильон Бишуйсюань.
Павильон Бишуйсюань находился чуть поодаль от главного здания павильона Ичжи, через два двора. Место было уединённое, но стоило прямо у заднего озера поместья гуна Ин, да ещё рядом возвышалась аккуратная горка, выложенная из камней с озера Тайху — пейзаж и впрямь был первоклассным.
Гу Юй бросил взгляд на Доу Чжао:
— Неужели невестка собирается на лето туда перебраться?
Доу Чжао заметила, что Сун Мо не намерен упоминать Цзян Янь, и с улыбкой объяснила:
— Не я собираюсь туда переезжать, а двоюродная сестра твоего брата по материнской линии. С детства она была любимицей твоей тёти, госпожи Цзян. Ты ведь знаешь, у твоего брата всего один родной брат, и тётушка когда-то даже хотела взять эту девочку к себе приёмной дочерью, воспитывать возле колен. Но потом из-за слабого здоровья второго молодого господина побоялась, что не справится, и всё же отправила её обратно домой.
Когда с семьёй Цзян случилось несчастье, всем было не до неё. А в прошлом году у неё умер муж, детей у них не было — ни сына, ни дочери. Тогда семья Цзян забрала её обратно.
О её возвращении мы узнали только на свадьбе двенадцатой мисс Цзян. Твой брат подумал: теперь в доме Цзян либо совсем старики, либо младенцы. Вот мы и обсудили всё с четвёртой тётушкой, решили пригласить эту кузину погостить у нас в поместье. С одной стороны — развеется, с другой — составит мне компанию. А если судьба улыбнётся, может, найдётся и подходящий жених. Через пару дней она уже приедет, вот твой брат и выкроил время, чтобы вместе со мной посмотреть, как там обустроили для неё комнату.
Раз уж речь шла о двоюродной сестре Сун Мо, Гу Юй подумал, что девушка, вероятно, не старше тридцати — и тут же загорелся:
— Весной у командующего Восточного лагеря Уцзюнь умерла жена. Как тебе такой вариант?
Такие вопросы и правда лучше обсуждать с таким человеком, как Гу Юй — у него полстолицы знакомых, чуть что — сразу кандидат найдётся.
Доу Чжао тут же встрепенулась:
— А как его фамилия? Сколько ему лет? Кто у него в семье остался? Характер у него не склочный?
Сун Мо зыркнул на них холодно, с плохо скрытым раздражением:
— Его старший сын всего на два года младше меня. Хватит тут устраивать свахи и женитьбы! — а затем повернулся к Гу Юю: — Так ты всё-таки чего хотел?
Доу Чжао и Гу Юй невольно смутились. Последний и вовсе понизил голос, заговорщически наклонившись к Доу Чжао:
— Невестка, а ты не думаешь, что всё это потому, что тётушка Цзян изначально собиралась выдать эту двоюродную сестру за брата Яньтана вот он и проявляет к ней такой интерес? Людское сердце — тёмная вода, кто его знает… Ты поосторожнее, не впусти волка в дом! По мне, лучше бы устроить эту кузину в загородном флигеле. Раз уж двенадцатая мисс Цзян вышла замуж в столицу, можно и туда её определить — всё-таки двоюродные сёстры. А уж за расходы не переживай, мы скинемся, если надо!
Что это за вздор вообще?..
Доу Чжао едва удержалась от смеха — и правда, Гу Юй до того смешной, что даже Сун Мо, человек сдержанный и нелюдимый, не может не испытывать к нему симпатии.
Но при всей его нелепости, Гу Юй напомнил Доу Чжао о важном: когда Цзян Янь приедет в поместье, нужно непременно провести её по двору, познакомить с людьми и показать, что она гостья, а не… нечто иное. Иначе ещё подумают, будто её нарочно ввели в дом в качестве наложницы для Сун Мо.
Сам же Сун Мо был уже готов взорваться — лицо налилось тьмой. Он рявкнул на Гу Юя:
— Так у тебя вообще есть дело? Если да — говори, если нет — марш обратно, и чтоб сто раз присел с вытянутыми руками!
— Есть дело, есть! — поспешно воскликнул Гу Юй, и тут же сник, словно обмяк, — точно баклажан под утренним морозцем. — Через пару дней наша семья должна обменяться брачными записками, сданными рождения с барышней Фэн … Ты должен помочь мне придумать, как избежать этого! Я не хочу жениться на их одиннадцатой барышне!
Сун Мо спокойно отозвался:
— А тебе, прости, кто нужен? Одиннадцатая мисс из семьи Фэн не только красива, но и кротка, с искренним почтением относится к старшим. С твоим характером — таким проказливым и бесшабашным — это ей будет ещё и в обузу, не тебе.
Доу Чжао удивлённо моргнула:
— Погоди… а разве не говорили, что у этой мисс Фэн заурядная внешность, да и характер робкий, до простоты глуповатый? Ты сам-то точно всё разузнал?
Гу Юй с готовностью закивал:
— Именно! Невестка говорит верно! И я-то же самое слышал. У неё ни мнения, ни воли своей — кроме как слушаться, больше ничего и не умеет. Представляешь, если она попадёт к нам — только и будешь за ней подбирать. А я не собираюсь жить с такой обузой!
Сун Мо фыркнул и повернулся к Доу Чжао:
— Не слушай ты его болтовню. Я сам её видел, всё совсем не так, как он рассказывает. Просто он против этой свадьбы — вот и придумывает.
