Девять оттенков пурпура — Глава 434. Холодный пот (часть 1)

Время на прочтение: 5 минут(ы)

Эта редкая сыновняя забота Сун Мо пришлась как нельзя кстати, но Доу Шиюн не хотел его утруждать и потому сказал с мягкой решимостью: — Я сам схожу. Ты оставайся дома, хорошенько отдохни.

Он опасался, что Доу Шишу может подумать, будто это Сун Мо подбил его на визит в переулок Грушевого дерева.

Сун Мо, видя, что Доу Шиюн настроен решительно, спорить не стал. Но стоило тестю уйти из переулка Цинъань, как он сам направился в переулок Юйцяо.

Доу Цицзюнь тем временем отправился с коллегами на пир.

Сун Мо быстро нашёл трактир, где тот пил.

Слуга вытащил Доу Цицзюня, лицо которого от вина покраснело до ушей.

Сун Мо прямо в повозке рассказал ему, что Доу Шишу рекомендовал Доу Шиюна в наставники для наследного внука.

Доу Цицзюнь вмиг отрезвел, как будто холодной водой окатили: — Завтра с утра же пойду к пятому дяде!

Он и представить не мог, что ситуация столь серьёзна — в любой момент их род могли приписать к сторонникам наследного принца или принца Ляо.

Сун Мо кивнул: — Ну, ступай пить дальше. А я домой.

Какой уж тут пить дальше — у Доу Цицзюня вся охота к веселью мигом пропала. Он попросил Сун Мо отвезти его обратно в переулок Юйцяо.

В повозке, обеспокоенный, он пробормотал: — Если пятый дядя спросит, я скажу, что это я сам, за последнее время, всё наблюдая в делах, сделал такие выводы… Только вот не знаю, поверит ли в это пятый дядюшка.

Сун Мо серьёзно ответил: — Поверит он или нет — ты всё равно должен объяснить ему толком. Сейчас совсем не время выказывать чью-то явную поддержку.

Доу Цицзюнь кивнул.

У самого переулка Юйцяо они распрощались.

Сун Мо вернулся обратно — в Цинъань.

Когда он вошёл в комнату в восточном флигеле, то увидел, как Доу Чжао аккуратно держит в руках чашу с супом из молочного голубя и неспешно потягивает его.

Аромат был такой аппетитный, что у Сун Мо с громким урчанием засосало под ложечкой.

И только тут он осознал, что за весь день толком ничего не ел.

Доу Чжао тут же распорядилась, чтобы на кухне приготовили для него стол с горячими блюдами.

Сун Мо махнул рукой: — Пару кусочков сладостей — и хватит, чтобы немного перебить голод.

— Как же так можно? — мягко упрекнула его Доу Чжао, помогая снять с него верхнюю одежду и окликая служанку: — Смотри на себя — наверняка и обед нормально не ел. Нельзя же всё время так кое-как питаться, потом здоровье подорвёшь!

Пока она говорила, кухонная тётушка уже внесла низкий столик-кан с дымящимися блюдами.

На нём — целая гора угощений: тушёные бобы с мясным фаршем и солёной горчицей сюэцай, свиные полоски, тушёные с чесноком, распаренное баклажанное пюре, хрустящая курица с кунжутом… Всё — только что с плиты.

Сун Мо изумился.

Ганьлу, улыбаясь, пояснила: — Тётушка, что принесла еду, сказала: когда старый господин \Доу Шиюн вернулся из службы, не нашёл господина наследника и сказал, что раз в господин наследник посетил старшую принцессу наверняка поел плохо, значит, огонь в кухне нельзя тушить и нужно держать всё наготове.

Сун Мо, услышав это, на мгновение задумался, затем поднял глаза и тепло улыбнулся Доу Чжао.

У неё от этой улыбки потеплело, сердце словно подтаяло. Она мягко усадила его на кан и сама разложила ему палочки и приборы.

Сун Мо склонился над столом и с аппетитом принялся есть.

В это время вернулся Доу Шиюн.

Сун Мо и Доу Чжао тут же встали.

 — Садитесь, садитесь, — махнул рукой Доу Шиюн, увидев, что один из них ест, а другая сидит рядом с шитьём. — За столом еда — дело первое.

Он вытянул шею и заглянул вглубь внутренней комнаты:

— А Юань-ге спит?

— Только что уснул, — с улыбкой ответила Доу Чжао, бережно приняв из рук служанки чашу с чаем и поставив её перед отцом.

— Вот и хорошо, — лицо Доу Шиюна озарилось тёплой улыбкой. — Ребёнок, который хорошо ест и крепко спит, — обязательно вырастет здоровым.

Он сделал знак Сун Мо сесть обратно:

— Ты ешь, ешь. Не отвлекайся на меня.

Сун Мо, взглянув на всё ещё дымящиеся блюда, уселся обратно, с лёгкой улыбкой продолжил трапезу.

Доу Шиюн с едва заметной усмешкой наблюдал за ним, а когда тот доел, они вместе перешли в маленький кабинет Сун Мо, где тот обычно отдыхал. Там Доу Шиюн рассказал ему, как прошла встреча в переулке Грушевого дерева:

— …Я решил не ходить вокруг да около и сразу всё выложил пятому брату. Он был не слишком доволен, но, увидев мою решимость, больше не возражал. Только сказал, чтобы я хорошо всё обдумал — а то вдруг потом пожалею.

Сун Мо усмехнулся:

— Значит, вы считаете, тесть, что потом пожалеете?

— Конечно, немного пожалеть, может, и придётся, — с усмешкой ответил Доу Шиюн. — Но, если выбирать между сожалением и тревожной совестью — я больше боюсь второго.

Наверное, именно поэтому за все эти годы в комнате Доу Шиюна так и не появилось ни одной женщины. Он всегда выбирал душевный покой — пусть даже ценой одиночества.

Сун Мо сам заварил для тестя чай. Они долго сидели, беседуя о делах двора, пересказывали с усмешкой байки о высоких сановниках.

Для Доу Шиюна этот вечер оказался на редкость тёплым и радостным. Он заглянул к Юань-ге`эру, убедился, что тот спит спокойно, и, пожелав зятю с дочерью отдохнуть пораньше, ушёл, улыбаясь.

Позже, умывшись, Сун Мо и Доу Чжао легли на широкий кан у окна, облокотившись на большой подголовник, и негромко разговаривали.

— Почему так поздно вернулся? — спросила Доу Чжао.

— После выхода из дворца я заехал в поместье Лу, — ответил Сун Мо и рассказал, как попросил старшую принцессу Ниндэ сосватать для Цзян Янь хорошего жениха.

Доу Чжао подумала, что хоть Цзян Янь и пережила недавно большую беду, говорить о замужестве пока, может, и рановато, но если найдётся подходящая семья, то поскорее устроить помолвку — не такое уж и плохое дело. С улыбкой она сказала: — Когда я вернусь, начну готовить приданое для сестрёнки Янь.

Эти её слова невольно задели струны в душе Сун Мо…

Сун Мо вздохнул и сказал: — Завтра же пойду к отцу и потребую, чтобы Сун Хань вернул материнское приданое.

Доу Чжао с сомнением качнула головой: — Боюсь, с той стороны это будет нелегко выговорить.

— Не им решать, — холодно произнёс Сун Мо. — Пока об этом не знали во дворце, ещё можно было скрыть правду. Но теперь, когда императорский дворец осведомлён, даже если бы я потребовал от Сун Ханя вернуть приданое матери, на это просто не обратили бы внимания.

И впрямь — так и есть.

Доу Чжао кивнула и произнесла:

— Завтра я отправлюсь в родовое поместье. Юань-ге’эру были проведены обряды сисян — посвящённый третьему дню после рождения) и маньюэ — праздник в честь месяца со дня рождения, и он получил дары от наследного принца и наследной принцессы. Теперь, когда я покинула послеродовое уединение, по всем правилам я должна явиться во дворец и выразить свою благодарность. Кто бы мог подумать, что едва Юань-ге’эр отпраздновал маньюэ, как отец незамедлительно отправил за мной людей. А ведь приближается Праздник середины осени, и если я увижу наследную принцессу только тогда, чтобы поблагодарить её, разве это не будет выглядеть неуважительно?

Сун Мо, вспомнив довольную улыбку Доу Шиюна, усмехнулся: — А что мешает тебе и во дворец съездить с благодарностью, и сына к отцу в дом повести — как полагается, на «признание в родне»? Пусть Ганьлу и остальные съездят за твоей одеждой, соответствующей твоему официальному рангу, а ты уже прямо из Цинъань отправляйся во дворец.

Доу Чжао улыбнулась.

Добавить комментарий

Закрыть
© Copyright 2023-2025. Частичное использование материалов данного сайта без активной ссылки на источник и полное копирование текстов глав запрещены и являются нарушениями авторских прав переводчика.
Закрыть

Вы не можете скопировать содержимое этой страницы