Персики в гостиной, так и не были съедены. Папа Шу забрал их в лабораторию.
К началу апреля в городе Х окончательно ушла сырость ранней весны, и установилась яркая, тёплая погода. Стоило выйти на улицу — и солнечный свет заливал всё вокруг, наполняя тело приятным теплом.
У Мэн Тин на душе лежали два тяжёлых камня.
Первое: в июне намечался национальный танцевальный конкурс. Танцевать — дело непростое, это требовало многих лет упорной подготовки и гибкости тела.
Она начала усиленно тренироваться ещё с зимних каникул. К настоящему моменту её форма заметно улучшилась, но сможет ли она добиться награды — оставалось большим вопросом.
В прошлой жизни после четырнадцати лет Мэн Тин уже не танцевала.
Второе: куда более тяжёлое. В конце апреля этого года в прошлой жизни её дедушка сломал ногу. Почти семидесятилетний старик после перелома быстро угас и через два года ушёл из жизни.
Тогда Мэн Тин один раз вместе с Шу Чжитуном съездила навестить его.
В скромной деревенской многоэтажке старик лежал, совершенно беспомощный, а бабушка, плача, замахивалась на них метлой и прогоняла.
Бабушка с дедушкой родили мать Мэн Тин, Цзэн Юцзе, только после тридцати. Долгожданную единственную дочь они очень любили.
Однако Цзэн Юцзе, упрямая и своевольная, сбежала с легкомысленным мужчиной. Бабушка с дедушкой долго плакали, ругались, уговаривали, но, видя, что дочь непоколебима, в конце концов, разорвали с ней все отношения. Позднее Цзэн Юцзе, будучи незамужней, забеременела. А для учителя, который прожил всю жизнь честно и достойно, это стало окончательным ударом.
Цзэн Юцзе была гордой. Даже умирая, она не вернулась в отчий дом. Одна, с маленькой дочерью на руках, она сражалась за выживание в большом городе, взвалив на себя все лишения.
Цзэн Юцзе не была хорошей дочерью, но стала прекрасной матерью. Всю свою любовь она без остатка отдала Мэн Тин.
В прошлой жизни, когда бабушка с дедушкой прогнали её, Мэн Тин испытала смешанные чувства: обиду и боль. Она долго не могла понять, почему они так жестоки, почему не дали её матери ни одного шанса. Да, Цзэн Юцзе ошибалась, но разве нельзя было простить?
А ещё она испытала страшную грусть.
Они остались одинокими и бедными, едва сводили концы с концами на скромную пенсию. Они не признали Цзэн Юцзе и не признали её, Мэн Тин.
Позднее, когда её собственная внешность была изуродована, когда папа Шу погиб, для Мэн Тин не осталось ни одного места в этом мире, которое можно было бы назвать домом.
Она вспоминала о бабушке, но так и не решилась вернуться.
И лишь когда ей исполнилось восемнадцать, она наконец поняла, что бабушка тогда плакала и гнала её прочь не потому, что не любила, а потому, что боялась стать тяжёлым бременем для юной внучки.
Она знала, какой тяжестью бывает забота о престарелых. Как и позже Мэн Тин, несмотря на всю свою тоску, так и не смогла нарушить их волю и навязаться.
Теперь, когда ей была дана возможность прожить жизнь заново, Мэн Тин решила, что обязательно навестит их.
Даже если те старики никогда не участвовали в её взрослении, её дедушка всю жизнь преподавал, воспитывая поколения учеников, снискав уважение многих.
Даже если бы они не были её родственниками, они заслуживали помощи.
