Сплетня о том, что у «цветка юрфака» Мэн Тин, возможно, есть парень, быстро расползлась по университету. Что он красивее Цинь Яна, поверить можно. Всё-таки тот наряжался, как павлин. Но богаче?.. В это уже верилось с трудом.
Желающих посмеяться хватало, особенно учитывая, что одевалась Мэн Тин, мягко говоря, скромно. Почти все деньги ушли на оплату учёбы, на модные вещи не осталось. Одежда была всего пара комплектов, и ходила она, по сути, в одном и том же, но на красивых людях даже мешковина смотрится стильно.
Через три дня Сунь Хуаньхуань и сама не поверила глазам. Она действительно увидела того самого, «вымышленного» парня Мэн Тин.
В конце сентября в новостях сообщили: в одном из университетских столовых произошёл случай массового пищевого отравления. Сюжет вызвал резонанс, в разгар дня множество студентов были госпитализированы.
Цзян Жэнь в это время находился в Х на строительной площадке. Он лично проверял поступившие материалы. После закладки фундамента особенно важно было следить за их экологичностью. Он делал ставку на эко-девелопмент, на «зелёное строительство».
На ногах — рабочие ботинки, все в грязи. В жёлтой каске, молодой человек сам помогал грузить, не чурался ни пыли, ни тяжёлой работы. Пот струился по лицу под палящим солнцем.
Из динамика доносился шум новостей:
— …в результате пищевого отравления пострадали более двухсот студентов, тяжёлые случаи направлены в городскую больницу, остальные — в университетскую клинику. Причины выясняются, проводится следствие…
Среди всей этой каши в голове Цзян Жэня зацепились два слова — университете Би и «отравление». Он тут же позвонил Мэн Тин. Гудки длились и длились, но никто не отвечал.
Жара стояла невыносимая, но по спине у него прокатилась холодная волна.
Гао И прекрасно знал, сколько сил Цзян Жэнь вложил в этот проект. И всё же сейчас тот, казалось, терял контроль.
Цзян Жэнь, который даже лапшу на воде ел, лишь бы не тронуть копейку из казны, который даже стипендию Мэн Тин оформлял через долги, сейчас просто взял и вытащил из защищённого бюджета деньги на билет.
Он купил самый дорогой, самый быстрый. Глаза налились красным, и он бросился в сторону аэропорта.
Рабочие стояли в растерянности. Их молодой начальник всегда казался им человеком, которого невозможно сломать. Он был сильным, сдержанным и зрелым не по годам.
Однако сейчас он ушёл без колебаний, как будто ничего в жизни больше не имело значения.
Гао И тяжело вздохнул и сказал бригадиру:
— Продолжайте. Это всё, что у него осталось, немного человеческой слабости. И единственная точка, за которую его можно задеть. Только тронешь — и он сойдёт с ума.
Когда Цзян Жэнь наконец добрался до кампуса Би, вечер уже подходил к концу. Солнце клонилось к закату, и его тень тянулась по дорожке, как след прожитой тревоги.
Он шёл быстро, расспрашивая всех на пути, и в итоге остановился у дверей университетской клиники.
Пациентов было слишком много, и медсестра в больничной суматохе мельком взглянула на него. Он был в пыли, взъерошен. Только чёрные глаза сияли холодным, тревожным светом.
— Назовите факультет и курс, не волнуйтесь, сейчас поищу, — сказала она.
Через минуту сестра добавила:
— В капельнице. Соседний корпус, второй этаж, направо по коридору.
Он бросился туда, распахнул дверь, и весь зал обернулся на него.
— Это он…
Внутри работал кондиционер, гасивший жаркий сентябрь.
Студенты сидели под капельницами, кто-то смотрел телевизор, но как только он порывисто вошёл, с какой-то обжигающей поспешностью, всё внимание переключилось на него. Он шагнул вперёд и крепко прижал к себе «цветок юрфака», Мэн Тин.
Та ошарашенно застыла, а затем обняла его в ответ:
— Цзян Жэнь, ты что творишь?
— С тобой всё в порядке? — выдохнул он.
— Всё хорошо. Я днём выходила из кампуса на подработку, еду в столовой не ела. А Хуаньхуань почувствовала себя плохо, я была с ней.
Высокий мужчина склонился к ней, прижался лицом к её плечу и глубоко вдохнул, будто убеждаясь в том, что она цела.
В палате воцарилась тишина. Слышно было, как капают капли.
Все без исключения смотрели на Цзян Жэня.
