Цзян Жэнь взял её обувь, присел на корточки и начал развязывать шнурки.
Мэн Тин в этов время не отрывала взгляда от его лодыжки.
Руки его двигались уверенно, она вдруг почувствовала, что теряет равновесие и, не думая, оперлась на его плечо.
Цзян Жэнь с улыбкой заметил:
— Вот умница.
На ней были носочки в розово-белую полоску, а на подъёме — мультяшный тигр. Он смутно помнил, что это персонаж из «Винни-Пуха», но как его зовут, так и не вспомнил.
Её ножка была меньше его ладони. Такая изящная и аккуратная.
— Те туфли, что я тебе подарил, великоваты, да?
Мэн Тин залилась краской, отступила назад и быстро сбросила с ног обувь.
Почему он снова разул её? Такой человек, как Цзян Жэнь, обычно холоден и сдержан… а это уже второй раз.
Она поспешно натянула домашние тапочки и, не поднимая глаз, ответила:
— Угу, немного большие.
Он взглянул на неё — смущённую, с порозовевшими щеками — и мягко улыбнулся. Дальше дразнить её он не стал. Молодой человек просто пошёл к холодильнику, чтобы поставить молоко.
В этой квартире уже давно никто не жил, но утром он всё прибрал, и теперь было довольно чисто.
Правда, одежда, что осталась здесь — его школьная форма. Сейчас она, конечно, уже мала, и потому на нём была простая, недорогая одежда, купленная наскоро где-то в округе.
Он вернулся и увидел, как она стоит, не отрывая от него взгляда. Не заглядывает ни в комнаты, ни в шкафы. Стоит тихо, почти робко.
— В этот раз уже не любопытно? — усмехнулся он.
Мэн Тин вспомнила, чем закончился её прошлый «приступ любопытства», и тихо ответила:
— Уже нет…
— Тогда сначала кино? — предложил он.
Он включил свет в игровой комнате. Там горела мягкая слегка неоновая, цветная подсветка. Когда-то она создавалась для атмосферы во время напряжённых геймерских сессий.
Он поколебался и включил ещё пару обычных ламп. Стало теплее, мягче, уютнее.
Перед большим экраном стоял серый кожаный диван, выглядевший весьма солидно. На столике — россыпь старых геймпадов.
Он собрал джойстики в сторону и пошёл искать коробку с фильмами.
— Тут в основном старые ленты, не обессудь, — бросил он, ковыряясь в чёрном ящике.
— Ничего страшного. Я сама посмотрю, — откликнулась она и подошла.
Он поставил коробку перед ней и пошёл включать телевизор, но вдруг, обернувшись, увидел, что у Мэн Тин лицо пунцовое, а глаза широко раскрыты.
Он подошёл ближе и протянул ей пульт.
Опустил взгляд.
Чёрт.
В коробке всё ещё лежали те самые диски. Пару штук когда-то притащили его старые друзья.
Порнушка. И, как водится, с весьма откровенными обложками.
В своё время вся военная общага обсуждала эту комнату, как игровое святилище. Они даже умудрились один раз здесь что-то посмотреть.
Сам Цзян Жэнь тогда был младше. Он заглянул в комнату, посмотрел пару секунд и, не впечатлившись, ушёл с Хэ Цзюньмином играть в баскетбол.
Он молча вытащил два диска и поймал её влажный, полный смущения, взгляд.
Он изогнул губы в лукавой усмешке:
— Что, хочешь посмотреть? Неа, запрещаю!
— Кто хочет?! — Мэн Тин чуть не взорвалась. — Придумал же, бессовестный!
Она всерьёз хотела его стукнуть.
Он рассмеялся:
— Ладно, согласен, это фигня.
Цзян Жэнь без всяких церемоний выбросил диски в мусор.
Она не удержалась:
— А ты вообще… смотрел?
Он не стал юлить:
— Немного. Тогда… в силу возраста и любопытства. Но, если честно, мне это не особо нравится. Эти диски не мои.
Он чуть склонил голову, взгляд его стал чуть мягче.
— А что, ты считаешь, что я такой… безнравственный?
Она молчала. В её глазах отражался он. Они как будто спрашивали: «Как тебе не стыдно? И правда смотрел?!»
