Слухи распространялись лавиной. Подробности звучали настолько невероятно, что половина студентов считала всё это преувеличением. Многие убеждали себя в том, что Мэн Тин просто нашла кого-то нового.
Пока кампус кипел, расколовшись на лагеря «верю» и «сказки», сам Цзян Жэнь в это время спокойно выбирал для Мэн Тин обновки и угощал её обедом, как будто весь мир и правда вращался только вокруг неё.
Когда-то он водил её по супермаркету, считая каждую купюру. В кармане у него тогда лежали всего четыреста юаней.
Теперь они были в роскошном торговом центре. Мэн Тин пыталась вырвать руку, но он держал её крепко, упрямо настаивая на покупках.
— Не надо, — настаивала она. — Давай просто поедем домой.
Цзян Жэнь ответил негромко, с лёгкой усмешкой, в которой пряталась нежность:
— В ту ночь, когда я вернулся в Б, я шёл от вашего университета до своей съёмной квартиры пешком и пришёл лишь к четырём утра. Помню, как проходил мимо витрины, а там висело платье. Первое, что тогда подумал: «Оно должно быть твоим».
Он действительно так считал. Всё красивое в этом мире должно принадлежать ей.
Мэн Тин рассмеялась, в глазах её блестело умиление, когда она поинтересовалась:
— Но, может, не стоит так торопиться? А вдруг я привыкну, стану жадной и полюблю тебя только за деньги?
Он посмотрел на неё с тёплой ироничной серьёзностью:
— Даже лучше. Чем больше будешь жадничать, тем больше я буду зарабатывать. Пока я дышу, ты не будешь знать нужды.
Её щёки тут же вспыхнули румянцем.
Она не могла так просто всё это принять, и он знал. Цзян Жэнь не торопил. Они спокойно пообедали, и только потом он достал папку с бумагами.
Начало осени. Лучи солнца струились сквозь панорамное окно, ложась мягкими полосами на пол и их руки.
Он аккуратно коснулся её волос и спросил:
— Ты ведь теперь на втором курсе, верно?
Она кивнула. Тогда он вложил в её ладонь ручку, а под руку — документ.
— Раз уж не хочешь, чтобы я тратился на тебя, тогда просто подпиши.
Её сердце сжалось. Перед ней лежал не просто лист бумаги, это были документы о передаче доли акций. У неё перехватило дыхание. Он что, серьёзно?
А он, будто речь шла о пустяке, показывал, где именно нужно поставить подпись, и, небрежно наклонившись, коснулся губами уголка её рта. Сделано это было легко, как бы между делом, но с той властной лаской, на которую был способен только он.
Быть содержанкой у Цзян Жэня — дело, безусловно, дорогое. Если её отец узнает, может и сознание потерять от такой «радости». Мэн Тин, прижав ладонь к его щеке, сдержанно, но решительно попыталась его остановить:
— Я не подпишу. Ты сейчас на эмоциях, не в себе. Очнись. Потом обсудим это спокойно.
Это ведь не набросок, не парочка листов, а активы на сотни миллионов.
— Как раз наоборот, — спокойно ответил он. — Я в полной ясности. Я хочу отдать тебе всё. Только ответь мне: ты меня любишь?
Она застыла с широко распахнутыми глазами. Несколько долгих секунд Мэн Тин молчала, а затем медленно вложила бумаги обратно ему в руки.
Это было не импульсивное решение. На документах стояли все необходимые печати, всё было оформлено официально. Значит, он продумал это заранее. Как долго он всё планировал?
Она смотрела на него с горьким удивлением, будто он и впрямь сошёл с ума от любви. Если бы это касалось кого-то другого, всё это могла бы показаться трогательным, но когда речь шла о нём, становилось страшно.
— Давай… без спешки. Постепенно, — серьёзно произнесла она.
В этот момент раздался звонок.
Цзян Жэнь на мгновение замолчал, а потом едва заметно усмехнулся:
— Хорошо.
Звонил Сунь И. Поговорив с ним пару минут, Цзян Жэнь рассмеялся и сказал:
— Ладно.
Он положил трубку, ни словом не обмолвившись о только что предложенном. Затем Цзян Жэнь повернулся к Мэн Тин и, прищурившись, спросил:
— Знаешь, что я вообще должен был делать сегодня?
— Нет… — настороженно ответила она.
— Читать лекцию.
— В смысле… в нашем университете? — в голосе Мэн Тин прозвучала тревога.
Он усмехнулся, явно дразня её:
— Именно. Представь себе: выпускник без диплома, с аттестатом средней школы, выходит перед студентами одного из самых престижных вузов. Что ни говори, зрелище было бы незабываемым.
Нет сомнений, лица их высокомерных однокурсников в этот момент были бы неописуемыми.
