— Я вам завидую, — произнёс он спокойно. — Учиться в таком университете — это привилегия. Я сам после школы никуда не поступал. Учёба было не моё. Просто не создан для этого.
Он говорил ровно, но без насмешки. Это была правда, и аудитория почувствовала это. Студенты вдруг поняли, что человек, о котором столько болтали, оказался намного прямолинейнее, чем они ожидали.
— Если бы у меня был шанс всё начать заново, — тихо произнёс Цзян Жэнь, — я бы с ранних лет принялся за учёбу как следует. Фраза «без усилий придётся таскать кирпичи» — это не шутка. Я видел, как на стройке трудятся мальчишки, ровесники многих из вас. Им не до мечты; они работают ради выживания, потому что жизнь не дала им выбора.
Он ненадолго замолчал, позволяя этим словам осесть в воздухе, прежде чем продолжить тем же спокойным тоном:
— Учёба — не единственный путь, это правда, но, пожалуй, самый прямой и самый надёжный. Здесь вы окружены сверстниками, двигаетесь в одном ритме, растёте вместе. Мир ещё не требует от вас слишком многого. И позже, когда вы оглянетесь, у вас будут воспоминания, согревающие душу. Те, кто слишком рано вступили во взрослую жизнь, платят за это частью своей юности.
Его речь была предельно простой. Ни цитат, ни эффектных фраз, ни выученных оборотов. Только искренность. Зал слушал в тишине, не шелохнувшись. Ни одного постороннего звука.
Все взгляды были устремлены на сцену. На мужчину, про которого когда-то говорили: простой рабочий с травмой ноги, с цементом на ботинках. А теперь он стоял перед ними. Сдержанный и уверенный, он словно пропускал через себя каждый сказанный слог. Он не старался понравиться, но от него исходил свет.
Никто не ожидал, что успешный застройщик заговорит о знании с такой серьёзностью. Он не скрывал: в этом мире мало терпимости, и лишь знания могут стать настоящей опорой. А ещё Цзян Жэнь напомнил том, что юность — время, которое не вернётся, и прожить её стоит не в спешке, а с осознанием.
— У каждого круга — свой взгляд на жизнь. У каждого уровня — своё восприятие, — продолжил он. — Того, кто зарабатывает, называют предпринимателем. А того, кто меняет ход истории — великим человеком. Я никогда не стану последним. Я всего лишь один из первых.
Затем он стал рассказывать о своём пути. Без высоких слов, без пафоса. Лаконично, последовательно, почти буднично, но каждое его слово отзывалось в слушателях, потому что за этой простотой слышались упорство, терпение и бескомпромиссная решимость.
Мэн Тин слушала, затаив дыхание. Ей всё ещё трудно было поверить, что этот человек — тот самый парень, который когда-то, на глазах всей школы, громко зачитывал свою объяснительную. В её памяти он остался простым мальчишкой из профшколы.
Теперь вся аудитория внимала ему. Даже обычно колкая Сунь Хуаньхуань прошептала с неожиданным трепетом:
— Не верится… Он такой… настоящий.
Когда Цзян Жэнь завершил речь, зал будто взорвался. Аплодисменты накатывали волнами, одна за другой.
Началась секция вопросов.
— Отвечу на три, — произнёс он.
Руки взлетели в воздух. Желающих было столько, что казалось, кто-то действительно был готов пробраться прямо на сцену.
— Господин Цзян! — раздался громкий голос. — С чего начался ваш путь в бизнесе? Это из-за девушки?
Зал тут же огласился смехом. Кто-то засвистел, кто-то засмеялся, в воздухе повисла лёгкость.
Цзян Жэнь тоже рассмеялся. Это была его первая улыбка за всё время выступления.
Он, не колеблясь, с открытой искренностью сказал:
— Да.
Зал взорвался аплодисментами. Ему поверили.
В этот момент он стал первым человеком, кто публично признал, что стремился к вершине, чтобы быть достойным женщины. И признал он это в стенах престижного университета, на полном серьёзе, не прячась и не краснея.
Этот простой ответ стал не просто честным. Он стал легендой.
