Прямой ответ Цзян Жэня без прикрас будто пронёсся взрывной волной по залу. За все годы существования университетской сцены на ней выступало немало достойных людей, но никто прежде не осмеливался говорить с такой откровенностью.
Когда прозвучал тот самый вопрос, многие ждали привычной формулировки: мол, всё ради будущего любимой женщины, из благородных побуждений. Он просто сказал правду. Просто и честно.
После этого зал заполнился рвением. Каждый хотел задать следующий вопрос. Та, кто первой перехватила микрофон, так волновалась, что сумела заговорить только через несколько мгновений:
— Господин Цзян… В прошлом году, когда произошло отравление, я тоже лежала в больнице. Тогда приходил парень со стройки. Это… это были вы?
Вопрос волновал многих. Было трудно совместить в воображении этого спокойного, благородного мужчину, стоящего на сцене, с тем бедно одетым рабочим, что приходил в палату с прихрамывающей походкой.
— Да, это был я, — спокойно ответил он.
Зал снова взорвался, но уже восторгом. Он действительно тогда примчался с работы, чтобы увидеть Мэн Тин.
На третьем вопросе атмосфера изменилась. Микрофон передали юноше, и в зале воцарилась напряжённая тишина. Все почувствовали, что сейчас прозвучит нечто большее:
— Говорят, вы сын председателя корпорации «Цзюньян». Почему, имея такое происхождение, вы начали с нуля, а не окончили университет и не заняли готовое место в семейном бизнесе?
По залу прокатилась волна удивлённого шепота. Имя Цзян Жэня давно стало на слуху, но теперь домыслы получили подтверждение: он действительно принадлежал к семье «Цзюньян». И по слухам, в своё время этот молодой человек покинул родной дом не по собственной воле.
Вопрос оказался деликатным и едва касался семейных ран.
Цзян Жэнь взглянул на парня и с невозмутимостью произнёс:
— Отец сказал: пока он жив, о наследстве можно забыть.
Ответ был прост и без эмоций, но именно он вызвал грохот хохота и разрядил атмосферу. Он сам зарабатывает. Он обошёл острые углы легко и изящно.
С начала и до конца его речь оставалась сдержанной, без громких жестов и пафосных слов, но именно в этой простоте чувствовалась настоящая сила. За каждым высказыванием стояли выбор, воля и упорство. Он говорил не ради эффекта, а от сердца. И чем внимательнее его слушали, тем яснее становилось: Цзян Жэнь — не просто бизнесмен, он человек, который умеет молчать с достоинством и говорить с уважением.
Он сам признал, что учиться — это не его путь. В своё время он так и не поступил в университет, но именно в этот день имя Цзян Жэня стало известно каждому студенту в университете Би пусть и не по академическим заслугам.
Мэн Тин всё это время стояла у выхода. К тому моменту, как выступление подошло к концу, часы показывали половину одиннадцатого. За дверьми, позади неё, растянулась очередь из тех, кто не успел попасть внутрь.
Она представляла себе, как он будет говорить, строила в уме сцены, пыталась угадать его интонации, но даже в своих самых смелых мечтах не предполагала, что он будет таким уверенным, таким собранным и таким зрелым.
Он не просто справился, он владел залом. Ни тени высокомерия, никакой позы. Только достоинство и внутренняя сдержанность. Тот заносчивый и упрямый юноша, каким она его когда-то знала, превратился в настоящего мужчину незаметно для неё.
Сунь Хуаньхуань не смогла сдержать восхищения:
— Вот бы пробиться сквозь эту толпу и вручить ему букет, — с сожалением прошептала она.
Многие в зале уже заметили Мэн Тин у выхода. Люди исподтишка поглядывали в её сторону. Ещё совсем недавно над ней посмеивались: мол, красавица, а вкуса к парням — ни на грош. А теперь всем стало ясно, что её выбор был безупречен.
Дай ему ещё пару лет и имя Цзян Жэня станет в один ряд с крупнейшими предпринимателями страны.
