В конце ноября пошёл дождь.
Чжао Нуаньчэн возвращалась из супермаркета под зонтом, когда столкнулась с Хэ Цзюньмином.
Он стоял посреди дороги с громадным букетом в руках, насквозь промокший и в ярости что-то бурчал себе под нос.
Нуаньчэн нахмурилась, поднялась на носки и молча раскрыла зонт над его головой. Хэ Цзюньмин обернулся и на миг растерялся, уставившись ей в лицо. Когда-то, в старших классах, она была далека от канонов красоты: пухлое лицо, двойной подбородок, вес за 58 кг.
Теперь, в университете, она изменилась не кардинально, но одевалась взрослее, и в ней появилось что-то тихо цельное.
Он долго смотрел, пока не узнал:
— Ты… Чжао Нуаньчэн?
— Ага, — кивнула она.
Хэ Цзюньмин искренне обрадовался:
— Ты тоже в городе Х?
Он явно не скрывал радости, но тут же вспомнил о цветах и склонился проверить, не испортились ли. В другой руке парень держал пакет с едой. Он собирался всё передать Лу Юэ, так как боялся, что всё остынет. Хэ Цзюньмин раздражённо вздохнул:
— Чёрт.
Нуаньчэн посмотрела на него чуть искоса и поинтересовалась:
— Что, больше не носишь бренды?
Он беспечно рассмеялся, откинув с глаз мокрую чёлку:
— Кормлю девушку!
Отец присылал ему ровно столько, чтобы хватило на скромную жизнь, но всё уходило на Лу Юэ, на её вкус, на сумки, на сладости.
А сам он был в поношенном, лишь бы она блистала.
Цзюньмин взглянул на часы. Время, к которому она пообещала прийти, почти истекало. Не раздумывая, он снова бросился в дождь.
Чжао Нуаньчэн крепче сжала зонт и смотрела ему вслед. И вдруг в памяти всплыла старая сцена: прибрежный город, тот самый вечер, когда он вроде бы нехотя согласился её подвезти. А потом, заметив, как ей страшно, он неожиданно указал за окно и спросил:
— Красиво?
За стеклом мерцали далёкие огни. Неоновые вспышки ложились на город, как метеоритный дождь.
Она кивнула, прижавшись к стеклу.
Он усмехнулся и, протянув руку, легко потрепал её по голове:
— Не бойся. Я не плохой.
Он позволил ей смотреть до самого конца, даже не обращая внимания на штраф. Его машину тогда едва не эвакуировали.
А сейчас она видела, как он снова исчезает в дожде. Всё такой же упрямый и беспомощно преданный.
Опустив глаза, Нуаньчэн молча пошла дальше.
Когда в декабре на город Х опустился первый снег, всплыла правда: Лу Юэ встречалась с двумя одновременно.
Скандал был громким. Хэ Цзюньмин оказался тем, кого обманули в упор.
В бешенстве он бросился на соперника, но Лу Юэ встала между ними. Холодно, почти с презрением она произнесла:
— Уже недостаточно позора?
— Просто скажи, кого ты любишь! — выкрикнул он.
Она не колебалась ни секунды. Лу Юэ подняла пострадавшего, парня с финансового факультета, с лиловым пятном на скуле, и, помогая ему встать, чётко произнесла:
— Его.
Смешки вокруг раздались не сразу, но стали постепенно разрастаться, как пятно на белой ткани. Это было и правда почти комично. Богатенький сынок, который тратил всё до копейки ради неё, оказался лишь временной заменой.
История облетела весь университет и соседние кампусы. Она стала байкой, которой делились в столовой, в курилке, в очередях в библиотеку.
Чжао Нуаньчэн сидела с чашкой чая, когда Чжан Лань, бросив взгляд на экран телефона, пробормотала:
— И позорно, и глупо…
Нуаньчэн резко встала.
— Он и правда дурак. Но и Лу Юэ с этим Сяо Лу — не лучше!
Она выскочила наружу, прямо в безмолвный и холодный снег, что ложился на плечи и ресницы.
А Чжан Лань, оставшись в комнате, только растерянно произнесла:
— Я ведь просто сказала… чего она так вспыхнула?
Хэ Цзюньмин лежал прямо в снегу, пьяный до беспамятства.
Чжао Нуаньчэн смахнула с его лица прилипшие снежинки и с усилием перекинула его себе на спину.
На этой улице такси не поймать. А нести на себе мужчину под метр восемьдесят, даже будучи не самой хрупкой девушкой, — та ещё задача.
— Хэ Цзюньмин, где ты живёшь? — выдохнула она, едва дыша.
Ответа не было. Он был без сознания.
Нуаньчэн сняла с себя пуховик, накинула его ему на плечи и, обхватив, повела к ближайшей гостинице.
Там она умыла его, аккуратно сняла обувь, уложила в постель и укрыла потеплее.
Поздно ночью он пришёл в себя. Цзюньмин обнял её и разрыдался. Сквозь всхлипы он повторял одно имя — Лу Юэ.
Нуаньчэн скрутила ему ухо. Он зашипел и наконец отпустил. Она просидела рядом всю ночь. А утром, открыв глаза, она увидела его с какой-то неловкой, почти виноватой ухмылкой.
Парень с каштановыми волосами наклонился и спросил:
— Чжао Нуаньчэн… ты же влюблена в меня, да?
Сердце её упало, но голос остался ровным:
— А ты как думаешь?
Он замялся, а потом полез за бумажником:
— Я пошутил. Спасибо тебе… что помогла.
Она взяла кошелёк и не сказала ни слова.
