Наступил Новый год. Затем — весна.
Во время каникул Нуаньчэн узнала, что Мэн Тин по-прежнему вместе с Цзян Жэнем. Это известие вызвало странное чувство: радость, перемешанную с лёгкой грустью.
Когда Мэн Тин между делом спросила про Хэ Цзюньмина, грудь Нуаньчэн сжало.
Она никогда не считала себя чьей-то «тенью», но и после всего, что произошло с Лу Юэ, он всё ещё продолжал помнить только её.
Может, у людей действительно бывает разный вес? Разная ценность? Она некрасивая. Значит ли это, что её не может кто-то по-настоящему полюбить?
Весной Хэ Цзюньмин устроился на практику в проект «Слушание», в компанию Цзян Жэня.
Он загорел, стал сдержаннее и серьёзнее.
Тем временем Лу Юэ рассталась с Сяо Лу. Их роман не пережил разницы в происхождении.
Вскоре Нуаньчэн снова увидела его. Он держал Лу Юэ в объятиях, нежно утешая, а та плакала навзрыд.
Увидев Нуаньчэн, он отвёл взгляд. Она сжала губы и молча прошла мимо.
Лу Юэ собиралась за границу.
Нуаньчэн всё чаще ощущала, будто настоящая жизнь начинается только там, за пределами этой страны. Там, где воздух чище, а будущее светлее.
Лу Юэ становилась символом, белой луной, идеалом. А она?.. Она не знала, кем быть.
Иногда ей казалось, будь Мэн Тин рядом, всё было бы проще. С Мэн Тин всегда казалось, что мир немного чище.
Вечером, когда устраивали прощальный ужин перед отъездом Лу Юэ, Хэ Цзюньмин оплатил весь счёт. Пришло больше сотни человек с их потока.
Нуаньчэн не хотела идти, но Чжан Лань вытащила её почти силком.
На вечере он поднял руку и с улыбкой сказал:
— Живи там счастливо. Береги себя.
Лу Юэ кивнула с той же мягкой, бесстрастной улыбкой и ответила:
— Обязательно.
Она ушла. А он… остался. И посреди огромного зала, среди гомона голосов, Хэ Цзюньмин, парень под метр восемьдесят, плакал. Беззвучно, как мальчишка.
Чжао Нуаньчэн не имела права вмешиваться. Она встала и вышла. Но уже у двери он догнал её и поймал за запястье.
— А давай будем встречаться?
Она знала, что не должна соглашаться, но в ту весеннюю ночь в воздухе было что-то особенное. Что-то, от чего нельзя было спрятаться.
Она кивнула и ответила:
— Хорошо.
В то лето, в самое первое лето их отношений, Чжао Нуаньчэн вставала в шесть утра и бегала по стадиону. На завтрак — только половинка булочки. На обед — строго сто граммов риса и немного зелени. А вечером — лишь одно яблоко.
Она держалась. Долго. Пока однажды он не посмотрел на неё серьёзно и не сказал:
— Хватит. Ты и так хорошенькая.
И только тогда она позволила себе остановиться.
Первый поцелуй…
Она поцеловала его первой, но Хэ Цзюньмин отпрянул, как будто мыслями был где-то очень далеко.
Потом он тихо сказал:
— Прости.
Чжао Нуаньчэн не обиделась.
Зимой она сама связала ему чёрный шарф, с ровной, аккуратной вязкой. Она перевязала его не один раз, прежде чем получилось именно так, как хотелось.
Даже Чжан Лань не удержалась:
— Твой парень — просто счастливчик.
Однажды он повредил ногу на баскетбольной площадке.
Нуаньчэн, не раздумывая, сбежала с пар и помчалась в больницу. Он сидел там с перевязанной ногой, листая книгу, как какой-нибудь пенсионер.
После каждого экзамена она спешила к нему, приносила фрукты, чистила яблоки, поправляла одеяло. Иногда она целовала его в щёку быстро, почти незаметно.
А на Рождество того года он сам впервые взял её за руку. Даже поцеловал в губы.
Сердце Нуаньчэн ликовало.
Она думала, что нет таких сердец, которые нельзя согреть. Просто нужно время. И вот теперь, казалось, сердце Хэ Цзюньмина согрелось рядом с ней.
Но на выпускном курсе вернулась та, кто была его «белой луной».
Лу Юэ стояла у ворот университета в тёмных очках. Когда она улыбалась, улица будто озарялась светом. И тогда Хэ Цзюньмин отпустил руку Нуаньчэн.
— Ты же мой парень… Не уходи, — прошептала она. — Она снова сделает тебе больно.
Он не смог встретиться с ней взглядом.
— Давай расстанемся. Это моя вина… — тихо сказал он и протянул ей банковскую карту. — Я ведь так ничего и не подарил тебе. Пусть это будет на память.
Она рассмеялась сквозь слёзы, и со всей силы метнула карту ему в лицо.
