Когда Мэн Тин училась на третьем курсе, они с Цзян Жэнем получили свидетельство о браке.
Это случилось в день его рождения, в самом начале лета. Они сели в машину и направились в ЗАГС.
Маленькая красная книжечка, стоившая всего несколько юаней, теперь покоилась у него на груди.
— Эту я оставлю себе, — сказал он, бережно прижав её к сердцу.
Цзян Жэнь был из тех, кто на фото выходит хуже, чем в жизни. Вживую он казался спокойным и уравновешенным, но снимок выдал что-то строгое и даже хмурое.
Мэн Тин не успела и глазом моргнуть, как он спрятал книжечку в карман со словами:
— Всё, госпожа Цзян, достаточно глазеть.
— Я ведь только взглянула, — с лёгкой досадой пробормотала она.
Он нежно взял её за подбородок:
— Хорошая девочка.
Только одним небесам было ведомо, как он нервничал в тот день.
Потные ладони, напряжённая улыбка — всё казалось ненастоящим. Слишком трудно было поверить, что с этого момента он официально связан с самой красивой девушкой на свете.
На фото его натянутая улыбка превратилась в зловещий оскал.
А вот Мэн Тин… Камера только подчёркивала её природную прелесть. Юность всё ещё угадывалась в её облике, но уже проступали нотки зрелой красоты: ясный взгляд, тёплая улыбка, нежный изгиб губ.
Она смотрелась, как героиня из старой сказки, а он рядом с ней казался чуть ли не уголовником.
Фотограф даже вздохнул про себя: «Вот уж не повезло девушке…».
Вот почему Цзян Жэнь спрятал фото и не дал ей взглянуть, а то вдруг она передумает.
Мэн Тин была разочарована. Какая невеста не хочет увидеть своё свидетельство о браке?
— Там нечего смотреть, — бросил он днём.
А ночью она в полудрёме приподнялась и увидела, как он сидит у окна, глядя на то самое фото.
Он тихо улыбался. В его лице было столько тишины и нежности, сколько она прежде не замечала.
Она невольно улыбнулась в ответ.
Готовиться к свадьбе Цзян Жэнь начал заранее, с самой первой зимней метели. Делал он это с таким усердием, будто хотел вложить в это всё своё сердце.
Он никогда не славился красивым почерком, но каждое приглашение он писал сам: медленно, сосредоточенно, стараясь выводить каждую букву.
Мэн Тин заглянула через плечо и с удивлением отметила, каким серьёзным он был в этот момент.
Прямой профиль, сдержанная чёткость черт, в лице — та строгость, что почему-то трогает до глубины души. Он прикусывал губу, будто сдерживал улыбку, и по нескольку раз переписывал каждый конверт. Цзян Жэнь хотел позвать всех, кого когда-либо знал.
Она рассмеялась и поцеловала его в подбородок.
Свадьбу назначили на начало июня.
— Почему именно этот день? — спросила Мэн Тин.
Цзян Жэнь провёл пальцами по её щеке и с улыбкой ответил:
— Потому что в этот день тебе не будет ни жарко, ни холодно. Ни в пышном платье, ни в шелковом традиционном наряде.
Всем хорошо запомнился день, когда Мэн Тин впервые появилась в университете.
Скромная кофта на пуговицах в духе эпохи Миньго, ничего кричащего, всё просто. Тем не менее оторвать от неё взгляд было невозможно.
Она хорошо помнила, как тогда, весь в цементной пыли, уставший и обессиленный, Цзян Жэнь прибежал к ней, чтобы заключить в объятия.
На нём не было ни капли лоска. Один только пот, грязь, усталость, но стоило ему прижать её к себе, как шумный, беспокойный мир будто исчез.
Казалось бы, самая обычная история: как красивая девушка сдаётся под натиском бедности и времени. Но всё вышло иначе.
Эта история стала самой прекрасной сказкой о любви, которую когда-либо знали в городе Б.
Цзян Жэнь стал самым молодым предпринимателем своего времени. Он поставил всё на одну карту и выиграл.
Им восхищались, его приводили в пример, его имя стало синонимом мужества и стойкости. Его свадьба была пышной, с размахом, как он и мечтал. Он хотел, чтобы каждый узнал: он женится на ней.
