Канако мчалась по пустому правительственному кварталу. Взлетевшие воробьи рассыпались над кустами. Пробежав мимо здания Минфина, она нырнула в подземный вход метро, свернула влево, потом вправо, поднялась по другой лестнице, ей нужна была линия Маруноути, всего две станции до Токио.
На улице никого. Только ворона каркнула где‑то над крышами. Дыхание сбилось, но ноги не останавливались. Может, это помогал ребёнок внутри неё.
Добежав до нового входа, она оглянулась, преследователей не было. Значит, удалось. Сердце билось в горле. В подземке стояла тишина, как в фантастическом фильме. Канако приложила карту к турникету и прошла. На платформе ни души. Села на скамью, пытаясь отдышаться. Всё казалось нереальным, будто происходило не с ней.
Поезд подошёл, двери открылись. Несколько чиновников вышли, бросив на неё удивлённые взгляды. Канако вошла и позвонила Наоми.
— Это я. Где ты?
— На Токийском, у центральных ворот. А ты?
— В поезде. Кажется, оторвалась.
— Правда?
— Да. На станции Касумигасэки я была одна.
— Слава богу… Я думала, всё кончено.
— А тебя не преследовали?
— Нет, не поехали за мной.
Они сделали всё правильно.
— Купи билеты, я буду через десять минут.
— Хорошо… У меня слёзы наворачиваются.
— Не расслабляйся. Ёко наверняка сообщила в полицию.
— Понимаю. Буду осторожна.
Канако закрыла глаза. Холодный воздух кондиционера ласкал кожу. Она почти не вспотела, хотя бежала изо всех сил. Поезд мерно стучал колёсами, и дыхание постепенно выровнялось.
В шесть с небольшим она прибыла на станцию Токио и поспешила к подземным воротам. Здесь уже было людно, пассажиры с чемоданами, туристы, деловые люди.
Наоми стояла у стены, между двумя чемоданами, нервно притопывая ногой. Увидев Канако, расплылась в облегчённой улыбке и обняла её.
— Скорее внутрь. Ёко может быть где‑то рядом.
— Да. Вот билеты. Я взяла на 6:31, но можем успеть на 6:18.
— Тогда на ранний. Не хочу торчать на платформе.
Они двинулись к турникетам и тут Канако заметила бегущую женщину. Ёко. За ней тот же сыщик с планшетом в руках.
Канако оцепенела. Лицо Ёко было искажено яростью, вся её прежняя сдержанность исчезла.
— Стойте! — крикнула она на весь зал. Люди обернулись.
— Почему вы это делаете? — выдохнула Наоми.
— Не смейте бежать! — взревела Ёко.
— Быстрее внутрь! — сказала Канако.
Они проскочили турникет, чемоданы громыхнули по плитке. Ёко с сыщиком побежали к классам, купят входные билеты и последуют за ними.
— Лифт быстрее, — крикнула Наоми.
Они добежали до лифта. Кабина была на нижнем уровне.
— Может, по эскалатору?
— Нет, с чемоданами не успеем.
Лифт поднимался мучительно медленно.
— Быстрее же! — Наоми топталась, Канако подпрыгивала от нетерпения.
На табло загорелось «B2». Ещё немного. Канако увидела крышу кабины через стекло. В этот миг Ёко с сыщиком прорвались через турникет и побежали к ним. Двери лифта раскрылись, женщины втащили чемоданы и нажали «закрыть».
— Стойте! — закричала Ёко, протягивая руку. Глаза её сверкали безумием.
Двери сомкнулись. Ёко ударила по кнопке «открыть», но лифт уже плавно пошёл вниз. Через стекло Канако видела, как та разворачивается и бежит к эскалатору. До нижнего уровня далеко, и они успеют первыми. Но потом начнётся новая погоня, уже в поезде.
На часах было 6:15. До отправления три минуты, достаточно, чтобы и они, и преследователи успели.
— Слушай, — сказала Наоми, — а не странно ли? Мы дважды отрывались, а они всё равно находили нас. Может, у тебя на теле маячок?
Канако вздрогнула. Вспомнила планшет в руках сыщика. Достала телефон и вскрикнула, на экране светилась незнакомая GPS‑программа. Значит, слежка! Ёко недавно расспрашивала о модели телефона, вот зачем.
— Меня отслеживали по GPS.
— Что?
— Уверена, это Ёко.
— Тогда выбрось его!
— Подожди… У меня есть идея.
Лифт остановился на нижнем уровне.
— Жди здесь, не выходи.
— Объясни хоть!
— Потом, времени нет!
Канако выскочила и побежала к платформе. Поезд «Нарита‑экспресс» уже стоял. Она вошла в ближайший вагон, осмотрелась, пассажиров мало. Подойдя к стойке для багажа, выбрала чужой чемодан с наружным карманом, сунула туда свой телефон и тихо прошептала: «Простите». Затем вернулась к лифту.
— Всё, поехали наверх.
— Что ты сделала?
— Спрятала телефон в чужом багаже. Теперь они будут гнаться за ним.
— Потрясающе…
— Теперь — в Ханэда. Оттуда тоже летают в Китай.
— Значит, спаслись?
— Пока да. Ёко сядет в этот поезд и поедет в Нариту.
Наоми обессиленно прислонилась к стене. Лифт поднялся, они осторожно вышли и направились к платформе Яманотэ. Шли молча, слушая, как гулко катятся колёса чемоданов.
Ноги налились свинцом, но Канако не сдавалась. Внутри неё жила странная решимость, бороться до конца. Мир вокруг будто поблёк, звуки стали глухими, и вдруг она ощутила лёгкое движение в животе. Невозможно, срок ещё мал, но она почувствовала ребёнка.
Они доехали до Хамамацутё и пересели на монорельс до аэропорта Ханэда. Наоми, не отрываясь от телефона, нашла рейс в Шанхай на 9:25 и сразу забронировала места. Канако подумала, как изменилась жизнь, когда‑то билеты покупали в агентствах, а теперь всё решает экран.
В вагоне ехали деловые люди с чемоданами, весёлые студенты, семьи с детьми, летние каникулы. Наверное, со стороны они с Наоми выглядели как две подруги, летящие на отдых.
За окном сияло летнее небо, две крошечные облачка плыли рядом, как они с Наоми.
Последние дни казались Канако сном. Не бегство, не отчаяние, скорее, инстинкт, отгораживающий её от реальности, как будто внутри что‑то оборвалось, и чувства притупились. Возможно, потом всё вернётся, страх, боль, воспоминания, но сейчас она благодарила судьбу за это оцепенение. Хотелось просто идти вперёд.
— Думаешь, нас выпустят? — тихо спросила Наоми.
— Конечно. Ордер на арест ещё не выдан. Без доказательств полиция ничего не сделает.
— Но ты ведь нарушила обещание явиться.
— Это было добровольно. Никто не имеет права задерживать.
— Хотелось бы верить…
— После регистрации сразу пройдём контроль, не будем сидеть в кафе.
Из‑за спинки впереди выглянула девочка лет трёх. Наоми улыбнулась, помахала, ребёнок засмеялся и спрятался.
Небо за окном было цвета содовой, прозрачное и бесконечное. Два облака всё ещё плыли рядом.
В международном терминале Ханэда они прошли регистрацию в половине восьмого. Сердце Канако колотилось, когда служащий взял её паспорт. Она ожидала звонка, полицейского, задержания. Но вместо этого услышала вежливое «Счастливого пути» и почувствовала, как с плеч свалился груз.
Они сдали чемоданы и направились к зоне вылета. В зале было спокойно, туристические группы собирались под флажками, китайцы с тележками катили горы багажа. Ни полицейских, ни подозрительных лиц.
Они прошли через рамку металлоискателя, где улыбчивая сотрудница сказала:
— Проходите, пожалуйста.
Впереди, стойки паспортного контроля. Работали лишь два окна, по десять человек в каждой очереди. Наоми встала вправо, Канако влево.
За стеклом сияло утреннее небо. Интересно, плывут ли ещё те два облака? Канако открыла паспорт, на фото, молодая, чуть полнее, чем сейчас. В Шанхае, думала она, поправится немного, там худых считают несчастными, так говорила Чжу Мэй.
Инспектор в её очереди оказалась женщиной, ровесница Канако, с мягким лицом, казалось, она улыбнётся и пожелает доброго пути.
Канако взглянула на Наоми: та побледнела, но держалась. «Всё будет хорошо», — мысленно сказала ей Канако.
На стене висели часы. Где теперь Ёко? Если она поехала в Нариту, то уже поняла, что в поезде нет Канако, и, возможно, догадалась о хитрости с телефоном. Тогда наверняка позвонила в полицию, и те направились в Ханэда. Мысль об этом заставила Канако вздрогнуть.
Но она снова повторила себе, без ордера никто не вправе её задержать. Даже если тот молодой детектив сейчас здесь, он не сможет ничего сделать. Таков закон.
А вдруг ордер всё‑таки есть? За что? За любую мелочь можно придумать статью…
Сердце забилось чаще. «Всё хорошо, — шептала она себе. — Всё будет хорошо».
Очередь Наоми двигалась быстрее. Канако видела, как подруга подошла к окошку, получила штамп и прошла дальше. За стеклом она обернулась, тревожно глядя на Канако. Если сейчас их разделят, Наоми останется одна. Канако хотела бы сказать ей, чтобы та летела одна, если что, и жила дальше, но не успела.
Настала её очередь. Наоми стояла в нескольких шагах, не сводя глаз.
В этот момент в будке появился другой инспектор, мужчина средних лет. Он что‑то сказал женщине, та встала и вышла, уступив место. Просто смена, убеждала себя Канако.
Горло пересохло. Мужчина без выражения кивнул ей. Канако подошла, протянула паспорт и билет. Он пролистал страницы, взглянул на неё, снова на документ. Сердце грохотало, будто готово вырваться наружу.
Инспектор взял штамп, поставил печать, вложил билет и молча вернул паспорт.
Канако повернулась, ноги дрожали, но она пошла вперёд. Наоми стояла чуть поодаль, раскинув руки, готовая обнять.
