Оружие в руках имперской стражи отражало бледное, как бумага, лицо Фу Исяо, спокойно сидевшую прислонившись к скале. Опустив веки, перебирая пальцами тетиву серебряного лука и отбивая ритм в такт, она тихо-тихо запела. Голос её, тонкий и хрупкий, трагично звучал в этой тишине:
— …Солнце к закату, луна к убыли.
Их тени меркнут.
Мои мысли тревожны.
В этой тишине
Я не могу взлететь…
Она очень медленно пропела последние слова, вытягивая каждое слово, затем, с трудом оперлась на лук, поднялась и, запрокинув голову, посмотрела на небо, борясь с ветром.
Нин Фэй едва сдерживал слёзы.
Исяо, его подруга детства, с которой они три года плечом к плечу сражались в битвах, та, кому можно было, не оборачиваясь, доверить спину… Что за сила довела её до этой безвозвратной точки?
Голос Сяо Вэйжаня прозвучал с горечью, но спокойно:
— Исяо, если ты сдашься и признаешь вину, мы с Нин Фэем обязательно вымолим у князя прощение. Но если ты и дальше будешь гнуть своё, ты поставишь нас в положение, где нельзя будет поступить по совести…
Одежда Фу Исяо хлопала на ветру. Она молча выслушала его, не проронив ни слова. Затем медленно закинула серебряный лук за спину, опустила голову и здоровой рукой отряхнула грязную одежду. В её взгляде не было ничего, кроме бездонной пустоты.
Нин Фэй, едва сдерживаясь, вырвал меч и с яростью вонзил его в землю:
— Слезай, слышишь! Сейчас же! Иначе я и правда на тебя разозлюсь!
— Пойми… Придя сюда сегодня, я не рассчитывала остаться в живых, — наконец ответила она тихим и хриплым голосом.
Нин Фэй замер. Сяо Вэйжань слегка вздохнул, и его голос смягчился:
— Спустись. Мы с Нин Фэем постараемся всё уладить. Мы не позволим…
— Знаю, — перебила она с тёплой улыбкой. — Но я не хочу остаться обязанной. Знать тебя мне уже достаточно… Мне нужно кое-что сказать Его Высочеству, а потом я спущусь. Нин Фэй, иди сюда.
Ни секунды не колеблясь, он шагнул вперёд. Она смотрела, как он приближается, чистым, как вода, взглядом.
— Передай Его Высочеству, чтобы он не забывал меня. Пусть готовится, я буду преследовать его до конца жизни!
После этого она дрожащей рукой с трудом выдернула железную стрелу, пронзившую её плечо, бросила её в руки Нин Фэя, затем развернулась и прыгнула со скалы вниз.
Ваше Высочество, раз вы не можете дать мне ту любовь, которую я хочу, позвольте мне быть вашей тенью. Я заставлю вас помнить меня, Фу Исяо, вечно.
Нин Фэй замер на мгновение, потом с яростью отбросил стрелу, бросился на колени у края обрыва и, глядя ей вслед, срывающимся голосом закричал:
— Проклятая Исяо! Что ты творишь! Ты что, правда решила бросить нас и вот так просто умереть?! Да чтоб ты… чтоб ты…!!!
Императорские стражники, участвовавшие в окружении, тоже были потрясены трагичностью случившегося. Сяо Вэйжань, зажмурив глаза, запрокинул голову и тяжело выдохнул в небо прежде, чем отдать приказ:
— Следуйте за мной для доклада… И стрелу заберите.
Только тогда все пришли в себя. Один из воинов, дрожа, подошёл и поднял стрелу за спиной у Нин Фэя. Отряд под предводительством Сяо Вэйжаня начал спускаться с горы. Очень скоро на вершине остался лишь Нин Фэй, один, сидящий у обрыва на ветру.
Зачем ты это сделала? Почему, спустя столько лет, я до сих пор тебя не понимаю? Почему я не понимаю тебя так, как Вэйжань?..
— Исяо!.. — Нин Фэй поднял голову и протяжно закричал. Эхо его крика ударило в небо, отразилось от скал, рассыпалось и понеслось дальше:
— Исяо… Исяо…
Отзвук множился и дрожал в воздухе, пока не растаял в тишине.
Внизу, когда Ся Цзинши взял из рук воина железную стрелу, всё ещё хранящую следы крови Исяо, его пальцы едва заметно дрожали. Механическим голосом Сяо Вэйжань описывал случившееся, в груди князя вспухала тупая, свинцовая боль, сжимающая сердце. Ему казалось, что он видит Исяо с лицом, обращённым к небу.
Может, она смотрела вверх, чтобы скрыть слёзы…
Сяо Вэйжань тяжело вздохнул:
— Нин Фэй всё ещё наверху… Они с Исяо были очень близки, так что в ближайшее время не стоит его ждать. Исяо велела передать Вашему Высочеству, что она будет преследовать вас вечно.
Ся Цзинши сжал в руке стрелу и долго стоял молча, затем тихо произнёс:
— Разворачиваемся. Возвращаемся в Лучэн.
Десять дней спустя разнеслась весть о том, что принц Ся Цзинши из Чжэннаня, ехавший встречать свою невесту, серьёзно заболел по пути в царство Суша, и был вынужден вернуться в Лучэн для восстановления сил.
Свадьбу отложили на неопределённый срок.
Фу Исяо не умерла. Её израненное тело несло бурное течение реки, петлявшей у подножия горы, снова и снова ударяясь о выступающие из воды валуны, но она ни разу не попыталась выбраться.
Если сердце умерло — зачем же телу продолжать жить?
Вдруг с края склона метнулась верёвка и туго затянулась на её шее. Она тут же начала судорожно вырываться, пытаясь освободиться.
Не спасай меня… если ты — не он.
Но не обращая внимания на её сопротивление, верёвку медленно подтягивали, наконец, её вытащили на отмель. Пара встревоженных и удивлённых глаз уставилась на неё.
