Всё, что происходило после уже касалось её весьма условно.
Ещё до того, как они добрались до столицы, пришла новость: Чэнь Юнь мёртв. Услышав это, Ляо Тинъян испытала настоящий шок. Что? Герой, и просто так умер? Да это же несерьёзно! Слишком легко, будто автору стало лень…
А тот, кто его прикончил, тот самый, второй по значимости персонаж в книге, восседал в повозке. Хоть и бледный, но Сыма Цзяо жив и вполне бодр.
В Яочжоу же, после гибели Циннань-вана и смерти Чэнь Юня, наступил краткий хаос. Оставшись без лидера, провинция погрузилась в междоусобную борьбу за власть. В конце концов, сын всесильного министра при поддержке одного из приближённых советников разгромил мятежные войска и очистил город от остатков сопротивления.
Армия, которую когда-то собирал Чэнь Юнь из разорённых и голодных беженцев, так и не обрела силу оригинала ни в численности, ни в решимости. Не видя перспектив, люди начали расходиться по домам и возвращаться к прежней жизни.
И потому, что массового кровопролития не произошло, как это было в книге, не случилось и эпидемии. Ляо Тинъянь не знала подробностей; она лишь слышала обрывки новостей. Вроде бы где-то случилось наводнение, Император отправил управлять ситуацией молодого чиновника из знатной семьи, тот справился блестяще и даже получил награду. В результате вся его родня тоже пошла в гору. Зато род Дао, тот, что был при дворе веками, стал угасать. Старики один за другим подали в отставку. Сколько за этим стояло интриг, Ляо Тинъянь не знала и знать не хотела.
Когда она вновь ступила в знакомый дворец, сердце её сжалось. Услышав, как слуги и наложницы называют её «Ваше Величество, Императрица», она окончательно перестала понимать, в каком сюжете находится.
Главный герой погиб. Сюжет пошёл не по канону, но в итоге… она всё равно стала Императрицей. Как в оригинале.
Во дворце женщин осталось немного. Те, кто остались, при её появлении начинали заметно съёживаться. Ляо Тинъянь всерьёз начала подозревать, что производит впечатление живой мины. Стоит только задеть её — и будет кровавая вспышка.
И не зря они боялись, потому что в её покушении, как выяснилось позже, была замешана одна из красавиц гарема. После этого всех других проверили, очистили и оставили в полном ужасе. Даже несмотря на то, что бывшая гуйфэй, а теперь Императрица, вела себя так же безобидно, как и прежде, все видели, что за её спиной стоит человек с лицом, на котором написано «Я готов убивать в любую секунду».
Боятся. Очень боятся. Никто не смеет приблизиться.
Возведение Ляо Тинъянь в статус Императрицы прошло без сучка и задоринки. Никто не возразил, ни один сановник не осмелился вякнуть. Это было в разы быстрее, чем в книге, где герой потратил годы на политические интриги, борьбу с фракциями, загонял соперниц в гроб, лишь бы увести на трон свою избранницу. В её случае всё произошло с космической скоростью.
Однако в сущности, между титулом гуйфэй и титулом Императрицы, для Ляо Тинъянь особой разницы не было. Всё осталось так же, за одним исключением… у них появилась ночная жизнь.
Однажды, в тёмную и ветреную ночь, он без слов разбудил её… и просто взял. Без прелюдий и без разговоров. Просто взял.
«Вот тебе и «отвратительно, как звери», вот тебе и «никогда не стану таким». Ну и где теперь вся твоя добродетель, товарищ? Не неловко? Не жмёт совесть?»
На третью ночь, проснувшись вновь от его прикосновений, она не выдержала:
— Ваше Величество, вы ведь сами говорили, что подобные вещи отвратительны. Так, может, и не надо больше? Я уже всё поняла, честно!
Он прижал ладонь к её щеке:
— Другие отвратительны. Ты — нет. Ты другая.
Она на мгновение замерла, а потом, с тяжелым вздохом обвила его шею и сказала:
— Ну, раз уж так, то ладно… идите сюда, Ваше величество.
Детей у них не было, потому что они оба их не хотели. Наследник, конечно, требовался, и потому Император выбрал одного мальчика из боковой ветви рода и забрал его во дворец на воспитание. Тот оказался робким и всё время избегал встречи с Ляо Тинъянь, потому что рядом с ней почти всегда находился сам Император, а при нём даже министры дрожали, не то что ребёнок.
