Что за чертовщина? Гуйфэй?! С каких пор она ею стала? Она же только полдня как влезла во дворец! Кто-нибудь вообще удосужился её предупредить?
Ляо Тинъянь стояла в оцепенении, но, оглядевшись, поняла, что в замешательстве была только она одна. Все остальные выглядели так, будто так и должно быть. Не желая выглядеть полной дурой, она быстро взяла себя в руки, поправила своё выражение лица и холодно ответила:
— Есть.
Она посмотрела на Сыма Цзяо, того самого, что, чуть наклонившись, протянул к ней ладонь. Ляо Тинъянь приподняла подол платья и пошла вперёд с обречённым видом. Ну и пусть, если ему так хочется. Кто она такая, чтобы перечить Императору?
Хотя… если память её не подводит, в оригинальной версии романа главная героиня в самом начале была лишь одной из девяти наложниц и рангом далеко не первым. А теперь она вдруг оказалась гуйфэй, по рангу сразу после Императрицы? Не иначе как особое «вознаграждение» за то, что не сбежала, а покорно пришла сама? Или наоборот, за то, что сначала попыталась сбежать, а потом её всё равно привели?
Кроме того, у Сыма Цзяо ведь ещё нет Императрицы. Получается, она теперь самая главная в гареме? Это даже не подарок судьбы, а чит-код какой-то.
«Неужели у главной героини настолько сильная аура протагонистки?» — размышляла Ляо Тинъянь, подходя к нему. Она посмотрела на его знакомое до мелочей белокожее лицо и ощутила себя зрителем, случайно пропустившим десять серий подряд и теперь отчаянно пытающимся понять, что вообще происходит.
— Сядь рядом со мной, — сказал Сыма Цзяо и, взяв её за руку, мягко усадил рядом.
Ляо Тинъянь послушно села прямо и без лишних движений. Пока она опускалась на место, её взгляд, ведомый тонким ароматом, сам собой скользнул к столу перед ними. Он был уставлен всевозможными на вид аппетитными и изысканными блюдами. Она действительно проголодалась, но рядом сидел Сыма Цзяо, и она не решалась начать первой.
Сыма Цзяо, глядя на её спокойное выражение и кроткое лицо, вдруг заговорил:
— Хочешь — ешь. Ты же голодна?
«Чёрт побери», — мысленно выругалась Ляо Тинъянь.
Она-то думала, что хорошо всё скрывает. С чего он решил, что ей хочется есть? Этот человек с мозгами, как у психопата, оказывается, ещё и чертовски проницателен?
— Тогда… позвольте… покорная съест немного?
— Ешь, — Сыма Цзяо улыбался, глядя на неё.
Улыбка у него была такой мягкой, что от неё мурашки шли по коже. Ляо Тинъянь потянулась за палочками и выбрала поджаренные, с хрустящей корочкой мясные шарики. Вдруг в её голове вспыхнула пугающая мысль.
«Почему он такой ласковый в голосе?.. Не потому ли, что мясо… какое-то странное? А вдруг… это… человеческое мясо?»
Зная скверный нрав Сыма Цзяо, она бы не удивилась. Всё вполне возможно.
От внезапно разыгравшегося воображения ей самой стало не по себе. Рука с палочками застыла в воздухе.
Сыма Цзяо внимательно следил за её выражением лица. Вдруг он склонился ближе, его голос едва касался уха:
— Почему не ешь? Не по вкусу?
Ляо Тинъянь промолчала. Тогда он холодно бросил ближайшему евнуху:
— Похоже, гуйфэй не нравится это блюдо. Кто готовил?
Голос его стал ледяным, как будто он внезапно развернулся на сто восемьдесят градусов.
«Вот только этого не хватало…» — подумала Ляо Тинъянь, — «С таким тоном он, наверное, опять кого-нибудь казнит?»
Сжав зубы, она решилась и всё же подцепила мясной шарик, после чего положила его в рот.
Во рту тут же разлился восхитительный вкус. Снаружи была хрустящая корочка, а внутри — сочное, ароматное мясо. Настоящее наслаждение. Она сразу поняла, что это оленина.
Сыма Цзяо, подперев щёку рукой, наблюдал за ней, а затем вытянул палец, развернул её лицом к себе и с прищуром спросил:
— Ну как, вкусные шарики?
Пальцы его были пугающе холодными, словно лёд, но Ляо Тинъянь с детства боялась жары, а не холода, так что выдержала спокойно. Она проглотила и кивнула:
— Очень вкусно.
Сыма Цзяо убрал руку и облокотился на подлокотник:
— Слышали? Гуйфэй понравилось. Наградить.
— Есть, Ваше Величество, — поклонился евнух.
Император вновь повернулся к Ляо Тинъянь:
— Пробуй всё, что хочешь.
Одна из служанок поспешила подойти, чтобы подать ей блюдо, но тут же услышала:
— Я позволял тебе угощать гуйфэй?
