Они как-то болтали об этом в повозке, и тогда Ляо Тинъянь решила, что перед ней просто случайный собеседник. Разговор был лёгким и ничего не значащим, и, правда, она упомянула, что хотела бы увидеть белого павлина во всей красе. Кто бы мог подумать, что он запомнит и действительно приведёт её. Мысли в её голове перемешались.
Сыма Цзяо обвёл сад взглядом. Белого павлина он не увидел и тут же нахмурился. Император резко позвал служащего:
— Где этот павлин?
Евнух, весь покрывшись испариной, кивнул и бросился на поиски. Спустя несколько минут нашёл, только вот хвост у белого павлина уже был сложен. Красоты не дождались.
Сыма Цзяо мрачно посмотрел на Ляо Тинъянь и пробурчал:
— Когда он распускал хвост, ты решила поспать. Теперь поздно.
«Так вот зачем ты с утра сидел у моей кровати…».
Вдруг ей всё стало ясно.
«Хочешь сказать, ты ждал момента, чтобы привести меня полюбоваться павлином? Ну ты и странный. Сидел с таким лицом, будто хотел казнить кого-то, а на деле хотел показать перья… Кто бы понял!»
— Это моя вина, — с покорной улыбкой ответила она. — Ничего, в следующий раз, как только распустит хвост, я обязательно приду посмотреть.
Годы корпоративного выживания не прошли даром. Семь редактур в день по прихоти шефа, она и не таких выдерживала. Голос её был мягок, как весенний шёлк.
Однако с нынешним «шефом» это не прокатывало.
— Нет, — холодно отрезал Сыма Цзяо и бросил взгляд на евнуха. — Иди. Пусть откроет хвост. Сейчас же.
Бедняга смотритель был на грани слёз. Его предшественника Император швырнул на тигриную гору, от того человека и следа не осталось. Если сейчас павлин не распустит перья, не только он сам погибнет, но и птицу, скорее всего, ощипают и отправят на кухню, чтобы из неё приготовили очередной «деликатес» для императорского стола.
Стиснув зубы, он побрёл к павлину.
К счастью, птица, словно поняв, что на кону стоит не только её гордость, но и жизнь, вдруг с милостивым видом распустила хвост и показала великолепный белоснежный веер.
Сыма Цзяо остался доволен. Он улыбнулся и щедро бросил:
— Наградить. Целый сундук золота.
Пока Ляо Тинъянь любовалась на распустившего хвост белого павлина, взгляд её на мгновение задержался на сундуке с золотом. Блеск монет, искристый и ослепительный… Вот это Император. Если убивает, то с размахом, если награждает, тоже не мелочится.
Стоило ей только украдкой взглянуть на сокровище, как Сыма Цзяо тут же это заметил.
— Тоже хочешь?
Вот только не хватало… Женская добродетель не позволяет жаждать золота, героиня романа не может быть такой меркантильной, поэтому Ляо Тинъянь сдержанно ответила:
— Больше всего подданная любит нефрит.
Настоящий хороший нефрит, на самом деле, дороже золота, да и звучит это куда благороднее.
— Что в нём особенного? — отмахнулся Сыма Цзяо. — В моей кладовой таких хоть мешками выноси.
С этими словами он потащил Ляо Тинъянь смотреть свою личную сокровищницу. И вот тут она по-настоящему оживилась. Да, хвост у павлина красивый, спору нет, но в прежнем мире она уже такое видела, а вот такая коллекция сокровищ — это совсем другое дело.
Сейчас ей было плевать, что волосы растрёпаны, а одежда непарадная. В конце концов, она — гуйфэй самого Сыма Цзяо. Кто осмелится на неё уставиться? Да и сам Император, похоже, смотрит только так, для проформы.
«Ладно, я почти уверена, с ним, вероятно, физиологически не всё в порядке», — вновь мелькнула у неё мысль.
— Вот, если что-то понравится — прикажу доставить в твои покои, — бросил он небрежно, указывая на полку с резными и прозрачными, как лёд, нефритами.
— Благодарю за щедрость, Ваше Величество, — ответила она с самыми искренними интонациями… и чуть не захихикала.
«Серьёзно?! Вот это я понимаю! Устоять перед такой “сладкой конфеткой” просто невозможно. Эти нефриты такие красивые, что на миг даже сам Сыма Цзяо стал казаться… почти приятным человеком!»
Император взял в руку один из нефритовых браслетов, повертел и сказал:
— Вот это… Раньше, когда скучал, швырял и слушал, как звенит. Бесполезная безделушка.
«Какой ужас!» — внутренне взвыла Ляо Тинъянь. — «Такую красоту, и швырять?! Да я сейчас тебе сама нефритом по лбу постучу!»
— Хе-хе… Ваше Величество, такие изысканные вещи не годятся для бросания. Это слишком расточительно, — с трудом сдерживаясь, произнесла она.
— Правда? — отозвался Сыма Цзяо и, крутанув в пальцах кольцо, вышел к пруду. Следующим движением он метнул его и драгоценность ушла ко дну, распугав стаю красных карпов.
Ляо Тинъянь: «Чёрт возьми…».
