Жаль только, всё тепло давно выветрилось. Она незаметно пошарила ногой под одеялом, нащупала грелку и сунула её в его ладони:
— Ваше Величество, вот, согрейте руки.
Тон у неё был предельно мягким и даже заботливым, но Сыма Цзяо, кажется, без труда представил себе выражение её лица:
— Ты, случайно, не выражаешь этим своё негодование?
— …что вы, ни в коем случае, — ответила Ляо Тинъянь, делая вид, что удивлена.
— Разве я тебе не говорил, — протянул он лениво, — что ты играешь слишком наигранно? Даже мальчишки из прислуги у дверей справились бы лучше.
«Вот оно как! Значит, в твоём гареме продвижение по службе зависит от актёрского мастерства? И потому, что я слишком естественна и не умею ломать комедию, как твои прочие маленькие демоны, ты вдруг воспылал интересом и решил продвинуть меня в фаворитки?»
Сыма Цзяо неторопливо поглаживал её волосы, и голос его звучал почти ласково:
— Вот видишь, ты такая беспомощная… Наверняка тебя легко обмануть. Кто угодно что-то нашепчет тебе на ухо, и ты примешь всё за чистую монету.
«Вот уж не хватало: и по существу ничего не сказать, и личностно пройтись!»
Ляо Тинъянь, пользуясь тем, что он не видит её лица, закатила глаза и изрекла с демонстративной покорностью:
— Да-да, хе-хе, разве наложница может сравниться с мудростью Вашего Величества…
Он неожиданно перехватил её запястье, рывком притянул к себе и спросил уже другим, настороженным тоном:
— Ты веришь в то, что сегодня услышала?
Она не раздумывая включила спасательный режим:
— А? Ничего не слышала! Ни слова, ни звука, никому не верю!
Сыма Цзяо стал медленно перебирать её пальцы, по одному поднёс их к своим губам:
— Вот как? А ведь всё, что сказали те две служанки — это чистая правда.
Ляо Тинъянь: «Вот и что, по-твоему, я должна на это ответить?..»
Однако он, видимо, и не ждал ответа. Вместо того, чтобы продолжить, он вдруг совершенно внезапно сменил тему:
— А желает ли моя гуйфэй подарить мне ребёнка?
«С какой стати вдруг такие вопросы? И что вообще толку в этом спрашивать, я ж не самоубийца, чтобы сказать “нет”!»
Ляо Тинъянь, тяжело вздохнув, снова уставилась в полог над головой и, будто находясь на церемонии венчания перед самым строгим священником, ответила с глубочайшей серьёзностью:
— Я согласна.
— Ты врёшь, — спокойно отрезал Сыма Цзяо, не моргнув глазом.
«Да чтоб тебя, как же ты достал!»
Ляо Тинъянь, сжав зубы, резко протянула руку к его груди, распахнула полы его одежды и повторила всё, что он только что проделал с ней. В общем она просто принялась его ощупывать.
Сыма Цзяо перехватил её руку, прижал крепко и недоумённо спросил:
— Что ты творишь?
Она попыталась дёрнуться, но он держал железной хваткой. Внутренне же она злобно подумала:
«А ты чего такой напряжённый? Может, твоё “Цзяо” в имени вовсе и не “жаркий”, а “нежный” да ещё и “капризный”?»
— Ваше Величество не верит, вот наложница и решила доказать свою решимость, — улыбнулась она самой натянутой из всех возможных улыбок.
Сыма Цзяо некоторое время молчал, а потом вздохнул:
— Ладно, верю.
Ляо Тинъянь с облегчением выдохнула, пусть и незаметно. На самом деле, она действительно не хотела рожать от Сыма Цзяо. Впрочем, если уж быть откровенной, она и вовсе не собиралась становиться матерью. В этом мире роды для женщины словно шаг к вратам смерти: стоит оступиться, и не вернёшься. Это не её прежний мир, где, при должной медицинской помощи, у женщин был шанс. Здесь каждое дитя может стоить жизни. Зачем рисковать?
«А кроме того… У него, прости Небо, это вообще работает?»
Она косо глянула на очертания их тел под одеялом.
