История же с двумя служанками, которые вытащили Ляо Тинъянь из-за шума и пали под стрелами, оказалась ещё запутаннее. Те двое были шпионами клана Дуань, но не подчинялись главе рода, а действовали по приказу Дуань Сунфэна, младшего сына великого наставника, некогда объявленного мёртвым. Он тайно ввёл своих людей во дворец, о чём его семья даже не подозревала. После его смерти они затаились, не зная, что делать. Если бы не милосердие Ляо Тинъянь, раскрывшей однажды тайну Сыма Цзяо и не выдавшей их, они бы давно были мертвы.
Учитывая, что они увели наложницу и погибли при побеге, очевидно, что действовали по чьему-то новому приказу. А поскольку оба мертвы, допросить их невозможно. Сыма Цзяо решил, впрочем, не без оснований, вновь переложить ответственность на клан Дуань.
Что до банды убийц в масках, тут подозрения Императора подтвердились: за ними стоял министр Ду.
Получив это окончательное подтверждение, Гао Тайбао понял, что всё это время Сыма Цзяо вовсе не собирался нападать на Циннань-вана. Его настоящей целью был министр Ду.
Как бы ни обернулось это выступление — победой или поражением — для министра Ду всё закончится одинаково: смертью.
Гао Тайбао тяжело вздохнул и повернул взгляд к высокой террасе Тайцзи-дяня.
Надо как можно скорее найти гуйфэй. Если этого не случится, а Его Величество продолжит без разбора убивать всех подряд, ситуация может стать куда опаснее, чем была прежде. Гао Тайбао вынужден был признать, что при наложнице Ляо государь действительно был более уравновешенным. Почти… нормальным.
Оставалось только надеяться, что с ней сейчас всё в порядке.
С Ляо Тинъянь, к счастью, всё было в порядке, но жизнь у неё, мягко говоря, не сахар.
После спасения Чэнь Юнь устроил её в одинокой усадьбе с высокими стенами, где, кроме угрюмой и сильной как бык служанки, никого не было. Причём «забота» этой женщины подозрительно напоминала надзор.
Из роскошного дворца, где её окружали толпы служанок, а любое желание исполнялось быстрее, чем успеешь его озвучить, Ляо Тинъянь оказалась в тесной, тихой клетке. Контраст оказался разительным. Особенно, если вспомнить, как в Цзюхуа ей по первому зову приносили самые редкие фрукты, украшения и диковины. Да и сам «домашний тиран» Сыма Цзяо баловал её как мог: то жемчуг подбросит, то вечер устроит. В сравнении с этим, «тюрьма» Чэнь Юня была прямо-таки оскорбительной.
«Ну и кто теперь тут злодей? — мрачно думала она. — Чэнь Юнь, ты, кажется, всерьёз решил, что я твоя ручная птичка? Что ж, будь по-твоему. Только клетка у тебя тесная, корма посредственные, а по сравнению с моим бывшим “работодателем” ты просто нищий провинциальный ловец бабочек».
Он навещал её через день, то с подвеской, то с веером, то с коробочкой «изысканных» сладостей. Всё это она рассматривала с каменным лицом. В былые времена, возможно, такое впечатлило бы, но сейчас, после приобщения к тайным запасам внутреннего хранилища дворца, вкус у неё заметно вырос.
Понаблюдав за Чэнь Юнем, Ляо Тинъянь вынесла вердикт: классический мужчина старой закалки. Женщина у него — не цель, а приложение к будущему трону. Он не жесток, но и не искренен. Всё его внимание сосредоточено на своей великой миссии, а к ней, как к “ценной собственности”. Впрочем, чего ещё ждать от протагониста такого рода. Просто рядом с ним она начинала вдруг… скучать по Сыма Цзяо. Вот уж кто действительно умел совмещать деспотизм с высоким сервисом.
«Нет, так дело не пойдёт», — решила она на третий день и, воспользовавшись моментом, когда надзирательница не смотрела, соорудила себе “лестницу” из табурета и попыталась взобраться на стену.
Увы, стенка оказалась чересчур высокой. Глядя вниз, она тут же поняла, что если прыгнет, не то что сломает ногу, но и ребра может оставить. Вцепившись в край, она кинула взгляд на улицу, выискивая хоть кого-нибудь.
И — о чудо! — по пустынной улочке наконец прошёл человек.
— Эй, добрый господин! — окликнула она. — Помогите мне! Я — гуйфэй! Меня похитили злодеи! Если вы вытащите меня отсюда, я осыплю вас золотом и устрою вас во дворец, клянусь!
Незнакомец замер. Несколько секунд он просто смотрел на неё, а потом, с выражением «лицо, словно картина, жаль, что ты красивая, но поехавшая», пошёл дальше, даже не обернувшись.
Ляо Тинъянь зависла на стене и медленно, очень медленно сползла вниз.
— …чёрт… — выдохнула она. — Со стороны это, конечно, звучало как классическая схема мошенничества. Прямо «Здравствуйте, я принцесса, переведите миллион».