Чу Юй провела первую брачную ночь в новой комнате одна. Наутро, поднявшись рано, она спокойно и размеренно распорядилась, чтобы слуги прибрали дом, а затем велела позвать всех людей из покоев Вэй Цзюня, чтобы познакомиться с ними.
Дом Вэй славился строгими устоями и безупречным воспитанием. Юношей держали в железной дисциплине, и одно из правил гласило:до свадьбы нельзя касаться женщин. Из-за этого в покоях Вэй Цзюня, если не считать нескольких новых служанок, приставленных ухаживать за Чу Юй, все прочие были мальчики‑слуги.
Каждому сыну рода Вэй полагалось трое спутников: один — воин, сопровождающий хозяина во внешних делах, другой — управляющий хозяйственными мелочами, третий — ближайший слуга. Тот, кто служил Вэй Цзюню, ушёл с ним на северный фронт; в доме остались лишь управляющий Вэй Ся и телохранитель Вэй Цю.
Они почтительно провели с Чу Юй всё утро, знакомя её с людьми и порядками в покоях Вэй Цзюня. К полудню Чу Юй уже имела общее представление о доме Вэй. Просмотрев хозяйственные книги, она задумалась и спросила Вэй Цю:
— Можно ли сейчас связаться с северной заставой? Я хочу как можно скорее узнать вести с поля боя.
— Молодая госпожа может быть спокойна, — ответил Вэй Цю. — У рода Вэй есть собственные почтовые голуби, известия с передовой приходят первыми.
Отдельная голубиная почта — вот оно, наследие воинского рода.
Чу Юй кивнула и после короткой паузы спросила:
— Тогда я могу написать письмо шицзы?
— Разумеется. — Вэй Цю улыбнулся. — Что желает написать молодая госпожа?
Чу Юй не стала долго раздумывать. Она взяла кисть, наспех описала повседневные мелочи и в конце поинтересовалась положением на фронте.
Она верила, что чувства нужно взращивать. Пусть к Вэй Цзюню она пока испытывала лишь уважение и лёгкую симпатию, всё же решила постараться, ведь судьба уже даровала ей место его жены, и долг требовал попытаться понять и сблизиться.
Чу Юй всегда считала своей главной добродетелью крепость духа. Когда‑то, обучаясь воинскому делу, она, сбитая с ног и даже с переломанными костями, всё равно поднималась, опираясь на меч. И хотя двенадцать лет, прожитые рядом с Гу Чушэном, были временем отчаяния, она не утратила веры в людей. В глубине души Чу Юй знала: в мире всегда найдётся кто‑то, кто достоин искренности.
Отослав письмо, она до вечера обходила покои всех сыновей рода Вэй.
У Вэев было семеро детей. Если не считать законных сыновей Вэй Цзюня и Вэй Юня, остальные пятеро уже обзавелись семьями. Их жёны, как правило, тоже были побочными дочерьми знатных домов, это были равные по положению браки.
Женщин из дома Вэй Чу Юй помнила смутно. Она лишь знала, что госпожа второго сына, госпожа Цзян, когда‑то покончила с собой из любви, а прочие, не выдержав жизни в чужом доме, сами просили развода, оставив детей на воспитание Вэй Юню.
Чу Юй нарочно зашла посмотреть на этих малышей. Они были почти ровесниками: старшему, сыну второго господина Вэй Шу, исполнилось шесть лет, младшему, ребёнку шестого сына, едва перевалило за два;он ещё неуверенно держался на ногах. Дети играли вместе во дворе, дружно и беззаботно.
Познакомившись с их характерами и с нравом молодых госпож, Чу Юй поняла, как устроен внутренний мир дома Вэй. Большинство невесток были беззаботными: кто-то, подобно покойной Цзян, жили лишь мужем, кто-то утешались нарядами и безделушками. Хозяйство было велико, достаток — щедр, и потому в доме царил мир.
Единственной, кто действительно ведала внутренними делами, была вторая госпожа, наложница Лян, та самая, кто впоследствии увезёт половину богатств рода и бесследно исчезнет.
История о том, как наложница обчистила весь дом, ещё долгие годы будет предметом насмешек столичных вельмож Хуацзина, а для Вэй Юня обернётся тяжёлым ударом. Без золота и серебра его путь по службе станет особенно трудным.
Чу Юй, тревожась о войне и заботясь о хозяйстве, спала плохо.
На следующий день настало время возвращения в родительский дом по обычаю «дня возвращения невесты»1. Пришлось встать затемно, поклониться старшей госпоже Лю Сюэян, получить её разрешение и велеть готовить повозку.
Но едва выехала за ворота, как одна из служанок преградила путь, нерешительно произнеся:
— Молодая госпожа, вы, кажется, не уведомили вторую госпожу?
Чу Юй взглянула на неё. Это была служанка из дома Вэй, очевидно, человек наложницы Лян, ведь все дела хозяйства держались в её руках. Значит, слова эти — не забота, а предупреждение.
Чу Юй мягко улыбнулась:
— Как тебя зовут?
Вчера она видела слишком много лиц и не запомнила всех.
— Рабыня Чунь-эр, — поклонилась та.
— Ах, Чунь-эр. — Чу Юй кивнула. — Тогда ступай и сама доложи второй госпоже.
Чунь-эр, решив, что молодая хозяйка уступила, засияла, поклонилась и поспешила прочь.
Когда она скрылась, Чу Юй повернулась к сопровождающему:
— Поехали.
Тот замялся:
— Но… сестра Чунь-эр…
— Неужели я должна ждать служанку? — в голосе Чу Юй зазвенел холод. — Если личная служанка позволяет себе бегать, когда хозяйка уже садится в повозку, то кто из нас госпожа, а кто служанка? Езжай!
- День возвращения невесты (回门礼, huímén lǐ) — обряд «возвращения в родительский дом» после свадьбы. В традиционном китайском свадебном ритуале невеста через три дня после свадьбы (иногда на второй или пятый день, в зависимости от местных обычаев) возвращается вместе с мужем в дом своих родителей. Символизирует, что брак признан обеими семьями и отношения между родами установлены. В некоторых регионах юга Китая сопровождается вручением сладостей, символа счастья. В северных областях пара иногда проводит ночь в доме родителей невесты, что обозначает завершение свадебного цикла. ↩︎
В первый раз вижу такую бесхребетную жену великого генерала. 😳
Отдать управление домом наложнице?
Нашей девочке при такой свекрови будет тяжело выжить в этом доме.