Тем временем письмо Вэй Юня дошло и до Чу Линьяна.
Чу Цзяньчан, увидев его, взорвался:
— Этот Вэй Юнь не пошёл спасать А-Юй?! Девочку не спас, а ещё смеет писать тебе?!
Чу Линьян молча сложил письмо. Руки его дрожали, но лицо оставалось спокойным.
Чу Цзяньчан метался по комнате, браня Вэй Юня, Яо Юна и северных варваров. Чу Линьян слушал и тихо велел советнику приготовить тушь.
— Напиши Яо Юну: Тяньшоу — последняя застава Великого Чу. Я готов забыть прежние обиды и сражаться рядом с ним.
Советник удивился:
— Он поверит?
— Как ты думаешь, кем меня и отца считает Яо Юн?
— Верными слугами государства.
— А значит, — спокойно сказал Чу Линьян, — он уверен, что я не оставлю Тяньшоу.
Советник кивнул:
— Конечно, нельзя терять этот рубеж.
— Вот и Яо Юн думает так же.
Чу Цзяньчан понял замысел сына:
— Ты что, и вправду собираешься оставить Тяньшоу?
— Если правитель ослеп, — усмехнулся Чу Линьян, — удержу ли я Тяньшоу, спасу ли Великий Чу?
Он закрыл глаза:
— Гниль в корне надо вырвать, иначе всё погибнет.
— Но нельзя же играть Тяньшоу как игрушкой!
— Я верю Вэй Юню, — твёрдо ответил Чу Линьян. — Или, вернее, верю А-Юй.
При имени Чу Юй старик замер.
— Ты с ним заодно?! Ты согласен, что А-Юй осталась там?!
Чу Линьян не ответил. Даже если бы попросили его, он бы согласился.
— Это же твоя сестра! — взревел Чу Цзяньчан.
— Если бы я был в Фэнлине, — спокойно сказал Чу Линьян, — я поступил бы так же. И вы, отец, тоже. А-Юй сделала то, что сделал бы любой из рода Чу.
Старик долго молчал. Потом, смахнув слёзы, он отвернулся и ушёл.
Когда все разошлись, Чу Линьян остался один.
Он долго смотрел на пламя свечи, потом закрыл глаза.
— А-Юй…
А в это время, за тысячи ли, Чу Юй сидела на городской стене и пила вино, глядя на луну.
Северные войска стояли неподалёку.
К ней подошла Чу Цзинь.
— Сестра, что смотришь?
— А? — Чу Юй удивлённо повернулась. — Ты здесь?
Чу Цзинь улыбнулась. На её лице тянулся страшный шрам, похожий на ползущую сороконожку, но глаза были ясными, и в этой ясности было больше жизни, чем когда-либо в Хуацзине.
— Слышала, ты на стене. Ты ведь любишь выпить, я боялась, что уснёшь тут и простудишься.
Голос её был мягким, как в юности. Она всегда заботилась о сестре. Искренне или притворно, но заботилась.
Чу Юй подвинулась и похлопала по камню рядом:
— Сядешь?
Чу Цзинь, чуть нахмурившись, осторожно поднялась и уселась рядом.
Ветер тронул их волосы. Перед ними раскинулась равнина, под луной мерцали тысячи костров, а между ними, как живые искры, кружились светлячки.
— Скажи честно, — усмехнулась Чу Юй, — когда ты раньше спрашивала, не замёрзла ли я, не голодна ли, — это было от души или от отвращения?
Чу Цзинь задумалась и ответила:
— По настроению.
— Ха! — Чу Юй не удивилась. Она отпила и протянула флягу: — Пить умеешь?
— Нет.
— Тем лучше. Тогда три глотка в знак примирения.
Чу Цзинь не ответила.
Чу Юй подумала, что сестра, как всегда, упряма.
Но та вдруг взяла флягу и посмотрела ей прямо в глаза:
— За что извиняться, не скажу. Ты и так знаешь. Прости. С этого дня начнём заново.
Она подняла флягу и сделала глоток.
Острая горечь вина обожгла горло, Чу Цзинь закашлялась, а Чу Юй, смеясь, похлопала её по спине. Перед ней была совсем другая Чу Цзинь, не та, что в прошлой жизни. Может быть, именно такую сестру она всегда и хотела иметь.
— Ладно, — сказала она, — если выживем, снова будем сёстрами. А если нет…
— Тогда в следующей жизни, — тихо ответила Чу Цзинь. — И я буду старшей.
— Что, восстание задумала? — прищурилась Чу Юй.
— Нет, — улыбнулась та. — Просто хочу сама тебя защищать.
Чу Юй чуть дрогнула.
Обе замолчали, глядя вдаль.
— В этой жизни ты слишком много для меня сделала, — сказала Чу Цзинь.
Чу Юй положила руку ей на плечо:
— Тогда за твою искренность скажу правду. — Она наклонилась и шепнула: — Раньше, как увижу тебя, думаю: вот ведь мелкий чертёнок…
Не успела она договорить, как Чу Цзинь возмущённо замахнулась, а Чу Юй, смеясь, спрыгнула со стены.
Сестра смотрела ей вслед и тоже рассмеялась:
— Пусть так. Но и ты не лучше.
В этот момент прибежал Хань Минь:
— Старшая госпожа! Скорее, отец хочет вас видеть!
Чу Юй поспешила за ним.
У ворот дома Хань она увидела Лю Жуна с отрядом.
— Господин Лю, что происходит?
Тот не ответил, лишь пнул ворота и крикнул:
— Схватить изменника Хань Сю!
Чу Юй побледнела.
Воины ворвались внутрь, послышалась схватка. Скоро вывели растрёпанного Хань Сю с сорванной маской.
Лю Жун ударил его по лицу:
— Предатель! Я тебя кормил, а ты вот как отплатил?!
— Хватит! — рявкнул Хань Сю, — убей, но не унижай!
— Не убью, — зло усмехнулся Лю Жун, — унижу!
Он велел увести Хань Сю в темницу.
Тот, проходя мимо Чу Юй, встретился с ней взглядом, и она всё поняла.
Когда все ушли, Лю Жун пригласил её в зал. Закрыв дверь, он хотел что-то объяснить, но Чу Юй улыбнулась:
— Не стоит, господин Лю. Я всё понимаю.
— Старшая госпожа всё понимает?
— В городе завёлся шпион, пришёл к господину Ханю, вот он и решил сыграть по их правилам. Вы с ним устроили представление, чтобы обмануть Су Ча.
Лю Жун облегчённо вздохнул:
— Верно. Раз уж Фэнлин стал приманкой, надо сыграть убедительно. Иначе Су Ча не поверит и пойдёт на Тяньшоу.
— Мудро, — кивнула Чу Юй. — Пусть думает, что у него есть шанс.
Очень рада, что сестры смогли начать всё с чистого листа. А вот про предателя из Фэнлин не совсем поняла. Ну, посмотрим дальше, что придумал в сюжете Автор. Благодарю за перевод.