— Хорошо, — Вэй Юнь выдохнул. — Пусть будет так. Но помни: всё, что мы сегодня сказали, ты не слышал.
— Не беспокойся.
Он уже уходил, когда Чу Линьян окликнул:
— Маленький седьмой. Человек взрослеет, когда учится терпеть.
— Благодарю за наставление, брат Чу, — хрипло ответил Вэй Юнь и вышел.
Когда его шаги стихли, Чу Юй пересела напротив брата.
— Не пойдёшь за ним?
— Сначала доиграем.
Они молча сделали несколько ходов.
— Он слишком горяч, — заметил Чу Линьян.
— Только с тобой, — спокойно ответила Чу Юй. — Он лучше меня знает, что можно, а что нет.
— А ты сама не вспыльчива? — усмехнулся брат, ставя камень и снимая её фигуры.
Чу Юй резко поставила свой камень и тихо сказала:
— Признаю поражение.
Он откинулся на спинку стула и улыбнулся:
— Повзрослела.
— Брат, скажи прямо, — Чу Юй подняла глаза. — Если когда‑нибудь род Вэй поднимет мятеж, что сделает Чу‑шицзы?
Чу Линьян взглянул на неё холодно.
— Что они тебе сделали? Их вражда к Чжао Юэ — не твоя. Пока вы полезны, он вас не тронет.
— А если перестанем быть полезными? — тихо спросила она. — Разве человек, умеющий так тонко играть на людских чувствах, способен доверять? Если Вэй Юнь станет для него угрозой, он оставит его в живых?
— И что тебе до этого?
— Он и Вэй Юнь — враги до смерти.
— И что тебе до этого?!
Чу Юй молчала. В белом траурном платье, с прямой спиной, она напоминала ему старый дом Вэй в Хуацзине, чёрную вывеску с золотыми иероглифами, семейный храм с табличками предков. В ней жила та же несгибаемая гордость.
— Я — Чу из рода Вэй, — произнесла она твёрдо. — Ныне старшая госпожа дома Вэй. Если это не моё дело, то ничьё.
Чу Линьян долго смотрел на неё, потом спросил:
— Почему?
— Если ради народа, — продолжил он сам, — Чжао Юэ уже дал покой стране. Кому, как не ему, сидеть на троне? Если ради долга,то ты уже сделала для Вэй всё возможное. Ты ведь получила разводное письмо, ты больше не их госпожа.
Он знал о письме, добытом Се Цзю.
— Ты обманываешь саму себя, — сказал он тихо. — Не ради народа, не ради долга. Так почему?
Чу Юй не ответила. Сердце её дрогнуло, но она заставила себя успокоиться. Род Вэй не должен погибнуть напрасно. Чжао Юэ не должен остаться Императором.
— Он не достоин трона, — произнесла она наконец.
Они долго смотрели друг на друга твёрдо, холодно, словно два клинка, упёршиеся остриём.
Наконец Чу Линьян вздохнул:
— А‑Юй, глупое ты дитя.
Он поднялся, положил ладонь ей на голову, в глазах — боль и нежность:
— Почему ты всегда идёшь до конца? Сначала ради Гу Чушэна, теперь ради Вэй. А если Вэй Юнь однажды обернётся против тебя?
Чу Юй улыбнулась:
— Не обернётся. Он другой. Он добр ко мне.
Чу Линьян молчал, потом тихо сказал:
— Когда придёт время, я помогу.
Он ушёл. Лишь спустя мгновение Чу Юй поняла смысл его слов: если род Вэй восстанет, он встанет на их сторону.
— Брат! — крикнула она ему вслед.
Он обернулся. Она стояла у дверей, улыбаясь сквозь слёзы:
— Спасибо.
Он кивнул и ушёл.
Чу Юй, чувствуя, как сердце постепенно успокаивается, велела позвать Вэй Юня.
Вэй Ся прибежал взволнованный:
— Госпожа, спасайте! Маленький хоу‑е опять заперся!
Чу Юй вздохнула:
— Веди.
У двери она помедлила, потом вошла без стука.
Вэй Юнь стоял на коленях перед мечом, тем самым, что когда‑то подарил ему брат.
— Этот меч дал мне брат, — хрипло сказал он, не оборачиваясь. — Я поклялся в Байдигу, что убью им врага и отомщу за павших. Я думал, смогу. Думал, стоит лишь уничтожить всех, кто встанет на пути…
Он дрожал.
— Но если на пути — народ? Если все против меня? Почему… почему он может творить зло и не быть наказан? Почему, совершив преступление, он может стать святым?
Чу Юй молчала, а потом тихо сказала:
— Разве ты не знаешь, что делать?
Он обернулся. Она присела рядом, взяла его за подбородок и заставила смотреть в глаза.
В его взгляде — слёзы и сталь. В её — пламя.
— Если правитель без добродетели, — сказала она ровно, — путь должен восстать против него. Он носит человеческую кожу — сорви её. Он хочет смыть кровь — вылей её ему на лицо.
— Вэй Юнь, — она произнесла его имя, каждое слово — как удар клинка. — Я пойду с тобой. Пусть дорога будет из огня и костей, пусть нас проклянут тысячи, я всё равно пойду рядом.
Вэй Юнь резко обнял её. Его слёзы упали ей на плечо.
Он понял, что без неё он не сможет.
Если она идёт с ним, он понесёт её на спине. Пусть кровь и грязь не коснутся её одежды. Пусть она сопровождает его всю жизнь, а он защитит её навеки.
«Ты хочешь, чтобы я вечно оставался юным, а я буду оберегать тебя всю жизнь».
Маленькая сценка.
— Невестка, можно просьбу? — Вэй Юнь смущённо почесал затылок.
— Говори.
— Больше не хватай меня за подбородок.
— Почему?
— Люди подумают, что я изнеженный.
— Не бойся, — усмехнулась Чу Юй. — Никто так не подумает.
— А что подумают?
— Что ты покорный.
— …
