Прошло около десяти дней пути. В этот день Вэй Шао со своим отрядом прибыл в Синьду.
Гунсун Ян прибыл туда несколькими днями раньше. Военный комендант Синьду и местный управляющий уже знали, что прибытие господина Вэя ожидается со дня на день.
Но он не сообщил точного времени, не прислал посыльных и не велел встречать себя за городом.
Поэтому в сумерках его въезд в город остался почти незамеченным: всего две повозки и несколько десятков телохранителей.
Да, прохожие оборачивались, но никто не понял, кто именно прибыл. Всё прошло без шума и суеты, не привлекая особого внимания.
Только ночью, когда во дворце Синьду Синь-гуне обычно погружённом во тьму, вдруг одна за другой вспыхнули огни, как в те годы, когда господин Вэй праздновал свою свадьбу, — только тогда горожане поняли: господин Вэй вернулся.
…
Не успел Вэй Шао войти во дворец Синь-гун, как вслед за ним один за другим поспешили явиться Гунсун Ян, военачальник Пэй Цзянь и управляющий уезда — все спешили выразить почтение.
Вэй Шао, разумеется, принял их.
Сяо Цяо давно привыкла к подобному. Она знала: если уж он пошёл на встречу с чиновниками, раньше, чем через полчаса его ждать не стоит. Потому без промедления направилась в старое знакомое крыло дворца — Шэяньсюй, и стала устраиваться.
Служанки и домочадцы, остававшиеся при дворце, спешили явиться с поклоном. Всё завертелось, закипела привычная суета.
К моменту, когда зажглись первые светильники, она уже обустроилась.
Чуньнян пришла звать: ужин готов.
Но Вэй Шао всё ещё не вернулся.
Сяо Цяо велела подождать — поужинают вместе.
Время шло, делать было нечего. Она уселась и принялась перебирать старые письма от Да Цяо, перечитывая их.
С той поры, как она вернулась с юга в конце прошлого года, минуло уже больше полугода.
С тех пор они с Да Цяо так и не виделись, но один раз всё же удалось обменяться письмами.
Расстояние было огромное, путь долгий, да ещё между ними — земли, разорванные междоусобицами, так что письмо шло с немалыми трудностями.
В третьем месяце, когда Сяо Цяо была в Цзиньяне, она прикинула, что сестра, должно быть, уже родила. Тоскуя по ней, не думая ни о чём другом, она написала письмо и велела Цзя Сы послать человека с доставкой в Линби — расспросить о ребёнке и обстановке у Хуайшуй.
Два месяца назад Сяо Цяо наконец получила ответ от Да Цяо.
Сестра писала, что в начале года благополучно родила сына, и Би Чжи был вне себя от счастья.
Когда она писала это письмо, ребёнку только-только исполнился месяц — прелестный, как ангел.
Би Чжи души в нём не чаял, а к ней по-прежнему относился с той же нежностью, что и раньше. У неё всё было хорошо.
Но когда речь зашла о военной обстановке, на которую Сяо Цяо тоже спрашивала, Да Цяо хотя и писала в лёгком тоне, лишь вскользь упомянув кое-что, между строк читалось: она всё же тревожилась.
Да Цяо сообщала: в начале года после смерти Сюэй Тай его старший сын Сюэй Ань поднял войска, чтобы отомстить.
Первые две попытки были успешно отражены Би Чжи.
В третий раз стороны сошлись у равнин под Пэнчэном, долго стояли напротив, и только когда победа почти перешла к Би Чжи, неожиданно с тыла напал Ян Синь, ударив по Линби.
Би Чжи пришлось срочно отступить, чтобы спасти крепость.
Почему Ян Синь, всегда бывший противником Сюэй Тая, на этот раз выступил, похоже, заодно с Сюэй Анем, было непонятно. Но Линби оказался зажат с двух сторон — с юга и с севера.
Да Цяо писала, что, к счастью, Би Чжи укрепил оборону, и, хотя Ян Синь с Сюэй Анем прилагали усилия, они так и не смогли взять город. Вскоре оба войска отступили.
Теперь, на берегах Хуайшуй, установилось хрупкое равновесие — противостояние между Ян Синем, Сюэй Анем и Би Чжи.
В завершение письма Да Цяо уверяла, что с ними всё в порядке, и просила Сяо Цяо не волноваться и не тратить душевных сил на тревоги.
…
С тех пор пролетело ещё несколько месяцев.
Сяо Цяо снова перечитывала письмо от Да Цяо. Задумалась. И вдруг услышала за дверью голос Чуньнян: «Господин пришёл!» Она подняла голову — Вэй Шао уже входил широким шагом. Поспешно убрала письмо.
— Что читаешь? — спросил он, подходя ближе.
Сяо Цяо не собиралась вдаваться в подробности. Но, увидев, как он внимательно смотрит на неё, решила, что скрывать, в сущности, нечего:
— Письмо от старшей сестры. Она писала несколько месяцев назад. Вот, сейчас было свободно — взяла перечитать.
Сказав это, она убрала письмо обратно в шкатулку.
Вэй Шао внимательно всмотрелся в её лицо:
— Что она там пишет? Только что ты вся будто в себя ушла.
— Ничего особенного, — с лёгкой улыбкой ответила Сяо Цяо. — Сестра в начале года родила сына. Сейчас, должно быть, уже пять-шесть месяцев. Такой малыш — одно загляденье. Жаль, путь до Линби далёкий, а то я бы с радостью поехала и прижала бы к груди своего племянника.
Вэй Шао приподнял брови:
— Что там с чужими детьми нянчиться. Хочешь роди мне, и будет кого обнимать.
Сяо Цяо насупилась:
— Это как это — чужой? Он мне племянник! Я ему тётя!
— Хорошо-хорошо, — засмеялся Вэй Шао, — виноват, сказал не то.
Вэй Шао усмехнулся.
— В письме сестра ещё упомянула, — продолжила Сяо Цяо как бы между делом, — что теперь Ян Синь, похоже, объединился с сыном Сюэй Тая. Вдвоём напали на моего зятя. Но раньше ведь Ян Синь с семьёй Сюэй враждовал — с чего вдруг союз? Вы не слышали об этом?
Раз уж речь зашла, она решила спросить — знала, что он сведущ гораздо больше её.
Вэй Шао не выдал ни малейшего волнения.
— Вождь беглецов…
Он на секунду взглянул на Сяо Цяо и поправился:
— Би Чжи убил Сюэй Тая — и с тех пор враждует с их кланом. Сюэй Ань, видно, жаждет отомстить. А уж в поисках союзников, даже к Ян Синю пойти мог — кто знает.
Он умолк, а потом, заметив, как Сяо Цяо нахмурилась, потер себе живот и сменил тему:
— Маньмань, меня там зажали — нагрузили ворохом дел. Я голоден.
Сяо Цяо знала, что он всегда презирал Би Чжи. Ещё та история с их стычкой — когда он приезжал за ней, и между ними сразу вспыхнула драка — она всё ещё стояла перед глазами.
Видя, что он не хочет говорить об этом, Сяо Цяо и сама не стала расспрашивать — чтобы он, чего доброго, не заподозрил, будто она намекает на помощь Би Чжи.
Она только мягко сказала:
— Я как раз вас ждала. Пойдёмте ужинать.
