Сяо Цяо подняла ладонь, развернула перед его лицом и, хмуря бровки, стала загибать пальцы, считая:
— На свадьбе, когда мы с вами преклоняли колени, я прекрасно видела — вы были раздражены! Делали вид, будто всё хорошо, а сами в душе меня высмеивали!
— Это ты неверно поняла, — спокойно возразил он.
Голос Вэй Шао звучал спокойно. Безмятежно.
Разумеется, он не мог позволить ей узнать, что в тот день, когда впервые увидел её на свадьбе, холодно подумал: Семейство Цяо решило, что если пришлют хоть немного сносную по виду дочь — с ними всё будет прощено? Глупцы. Думают, я такой же дурак, как и они?
— В брачную ночь вы заняли всю постель, — продолжала Сяо Цяо. — А я проснулась от холода. Потянулась за одеялом, чтобы согреться, нечаянно разбудила вас, а вы, как ни в чём не бывало, вытащили меч и наставили его на меня! Это вообще, как понимать?
— Но ведь я сразу убрал меч, — всё так же ровно ответил Вэй Шао. — И даже уступил тебе кровать.
Он всё ещё держался невозмутимо.
Ему не следовало бы говорить, что тогда, при свете фонаря, он ясно видел, как она испугалась — настолько, что глаза у неё стали круглыми, как у оленёнка. Но даже так она пыталась держаться, делать вид, будто ничуть не боится, стоя под остриём его клинка. Сейчас, вспоминая это, он чувствовал и странное тепло, и щемящую вину, и… даже лёгкую улыбку подкрадывалась где-то внутри.
— И это ещё не всё! — не унималась Сяо Цяо, упрямо загибая пальцы. — На следующее же утро вы сразу велели отправить меня в Юйян! Муж мой, да у вас каменное сердце…
На этот раз Вэй Шао не стал оправдываться.
Он наклонился — взгляд его задержался на ней, пристальный, глубокий.
Потом медленно приблизился и внезапно накрыл поцелуем её всё ещё продолжавшие говорить губы.
Сяо Цяо негромко выдохнула, попробовала отстраниться, но сопротивление быстро сменилось уступчивостью. Долгий, затяжной поцелуй наконец закончился. Их губы разомкнулись.
Сяо Цяо вытянула руки и обняла его — за широкую, надёжную спину.
— Скажите, — прошептала она, — вы когда-нибудь пожалели, что женились на мне?
Она чуть приподняла лицо, глядя на него снизу-вверх, её глаза, как два озера, отражали небо, полное звёзд, и в этот миг будто уносили с собой и его душу — он не мог отвести взгляда.
— А ты? — хрипло спросил он. — Когда вышла за меня… была ли в тебе хоть капля чувств?
Они оба замерли. Смотрели друг другу в глаза — не в силах произнести ни слова.
Дыхание Вэй Шао стало всё более прерывистым. Вдруг он молча, без всяких предупреждений, опрокинул её на спину — прямо на тёплый нефрит под ними — и накрыл собой, как зверь, что наконец вырвался из клети.
…
Они привели в порядок растрёпанную одежду и, наконец, начали спускаться с Таньтая.
У Сяо Цяо слегка подгибались колени, и Вэй Шао обнял её за талию, поддерживая на всём пути обратно в Шэяньсюй.
У входа тут же подскочила служанка с сообщением: господин Гунсун только что приходил — у него было дело к господину, и он просил передать, чтобы тот заглянул, как только сможет.
На лице Вэй Шао на миг промелькнуло лёгкое раздражение, но он быстро справился с собой.
Он аккуратно уложил Сяо Цяо на кровать, поцеловал её в раскрасневшуюся щёку и мягко сказал:
— Отдыхай. Не жди меня.
Наклонился, поправил складки на одежде, затем открыл дверь и вышел.
…
Гунсун Ян уже некоторое время ожидал в зале для совещаний.
Когда он прежде заходил узнать, где Вэй Шао, ему сказали, что тот с госпожой поднялся на Таньтай. Гунсун велел не тревожить, оставил сообщение и отправился сюда — ждать спокойно.
Он стоял, заложив руки за спину, медленно расхаживал по залу, лицо хранило озабоченное выражение.
Вдруг послышались уверенные шаги. Он обернулся — и увидел, как Вэй Шао быстрым шагом входит внутрь.
Тот сразу же сел и сказал:
— Советник, вы меня уже, должно быть, заждались. Уже поздно. Что стряслось?
— Вовсе не хотел нарушать покой господина, — с лёгким поклоном заговорил Гунсун Ян. — Но только что, глубокой ночью, прибыл гонец от Ян Синя. Принёс важную весть. Я решил, что медлить с докладом не стоит.
Услышав, что речь пойдёт о Ян Сине, Вэй Шао сразу посерьёзнел. Его тело чуть подалось вперёд:
— Что случилось?
Гунсун Ян подал ему донесение с фронта.
Месяц назад, следуя указанию Вэй Шао, Ян Синь расположил свои войска у гор Хао, тогда как Сюэй Ань стоял лагерем в Сяцю — один с севера, другой с юга. Вместе они должны были зажать в клещи предводителя беглых — Би Чжи.
Тот оказался в ловушке.
Ян Синь был уверен, что противник, зажатый между двумя силами, обречён, — что у Би Чжи нет ни шансов, ни выхода. Но всё обернулось иначе.
Би Чжи отобрал лучших воинов, переодел их в цвета и знамёна войск Сюэй Аня, и сам, под этим прикрытием, направился прямо к Хао, туда, где стоял Ян Синь.
В итоге обе армии… «встретились» в поле.
Ян Синь и в страшном сне не мог представить, что Би Чжи осмелится сам идти ему навстречу. Сначала он действительно подумал, будто это войска Сюэй Аня — просто не понял, зачем те пришли на юг, в зону его влияния.
Пока колебался, размышляя, не вступил ли Сюэй Ань без предупреждения в его район — упустил момент.
И тогда Би Чжи внезапно ударил.
Ударил быстро, дерзко, без предупреждения — и застал Ян Синя врасплох. Разгром был сокрушительным. Хао пал.
Теперь Би Чжи владеет не только Линби, но и Хао.
Положение Ян Синя резко ухудшилось. Не зная, что делать дальше, он срочно отправил гонца — просить совета.
Вэй Шао пробежал глазами донесение, охватив суть в считанные секунды. Его лицо потемнело. Со звуком «пах» он со злостью швырнул свиток на пол:
— До чего же он беспомощен! — взорвался он. — Простой предводитель беглых — и с тем он не может справиться!
