Не ожидала она, что в доме Цяо вырастет девушка с такой редкой красотой.
Светлая, как лунный отблеск на воде, мягкая и тихая, но с внутренним сиянием.
Но больше всего — не внешность, хоть та и не подвела, — а осанка, движения, манера держаться — вот что действительно поразило госпожу Сюй.
Чем дольше живёт человек, тем чаще его суждения меняются. Те, кто в молодости гонялся за блеском и усложнениями, с возрастом всё чаще начинают тянуться к ясности, тишине и простоте.
Так же, как старики всё чаще привязываются к детям — не потому, что дети разумны, а потому, что они искренни.
Госпожа Сюй всматривалась в барышню Цяо — и именно в этот момент девушка едва заметно подняла голову и на одно короткое мгновение встретилась с ней взглядом.
Один-единственный глаз старшей госпожи тут же уловил этот робкий, но чистый взгляд.
Не трусливый. Не лукавый. А чуть неуверенный, но — открытый, ясный и искренний.
Для Госпожи Сюй глаза были важнее слов.
Ведь глаза — тоже часть облика человека, и иной раз говорят о человеке больше, чем любое родословное древо.
К людям с таким взглядом, как у этой девочки, у неё невольно возникала симпатия.
Никакой притворной скромности, никакой холёной самоуверенности — напротив, чистота, чуть неуверенная открытость и какое-то тихое, по-женски упрямое достоинство. Это нравилось.
А вот с другими… увы.
Взять, к примеру, её невестку — госпожу Чжу.
Госпожа Сюй никогда не проявляла к ней искреннего расположения, и всё началось… с первого взгляда.
Тогда, много лет назад, когда её покойный муж пожелал сосватать госпожу Чжу в дом Вэй, она была против. Девушка была из бедного рода, её отец всего лишь мелкий чиновник в округе Чжоу. Правда, когда-то он спас жизнь самому мужу Госпожа Сюй на войне — и именно за это её супруг стоял на своём.
В конце концов, Госпожа Сюй неохотно уступила.
Но с самой первой встречи, даже несмотря на то что госпожа Чжу была одета с достоинством, держалась по правилам, в ней всё равно чувствовалась фальшь. Когда она взглянула на свекровь, в её глазах не было ни искренности, ни уравновешенности — только нервная услужливость, жажда одобрения и отчаянная попытка понравиться.
Даже самые правильные слова и безупречные поклоны ничего не значат, если за ними — пустой взгляд.
Госпожа Сюй это почувствовала сразу. И с тех пор — не изменила мнения.
Единственное, что удерживало госпожу Чжу в доме и спасало от окончательного отчуждения, — это её живот.
Пожалуй, только одно в ней действительно заслуживало уважения: она родила дому Вэй сына, который с каждым годом становился всё более достойным.
Материнство — заслуга.
Сын — опора.
Сын — защита.
Сын — причина закрыть глаза.
И она, старуха, до сих пор это делает.
Когда Госпожа Сюй сама решала — кого взять в невестки для дома Вэй, почему она выбрала именно девушку из рода Цяо, — это решение, разумеется, не было случайным.
Те, кто знал, — включая её внука Вэй Шао, — были уверены: всё ради контроля над округом Яньчжоу.
И действительно — город богат, земли плодородны, род Цяо там влиятелен, союз сулил выгоду…
Но истина была глубже.
Просто об этом никто не знал, и сама госпожа Сюй не собиралась объясняться.
…
Старуха снова взглянула на барышню Цяо.
Та уже снова опустила взгляд, скромно стояла в стороне, в полуоттенке от свечи, чуть за спиной своего мужа, будто случайно — но при этом они выглядели, словно пара, выточенная из нефрита.
Как идеальная пара из картин императорского дворца.
Госпожа Сюй наконец нарушила молчание. Это были её первые слова, сказанные с того момента, как барышня Цяо вошла в зал:
— Чжунлинь, я повидала твою жену. Мне она пришлась по сердцу.
Целый день в дороге — я изрядно устала, хочу отдохнуть. Отведи её обратно.
Вэй Шао тут же поднялся с места и с почтением ответил:
— Внук откланивается. Пусть бабушка отдохнёт. Утром непременно приду повидать.
Госпожа Сюй одобрительно кивнула, губы её слегка изогнулись в редкой улыбке.
Вэй Шао двинулся к выходу.
Сяо Цяо, поклонившись, последовала за ним. Она уже повернулась, когда со стороны галереи вдруг раздался шум шагов, за которым прозвучал звонкий, слишком уверенный мужской голос:
— Старшая бабушка вернулась, а я даже не смог встретить её у ворот… Примчался с опозданием! Непростительно! Прошу бабушку не сердиться на такого невежу!
Следом за этим голосом, показавшимся Сяо Цяо смутно знакомым, в дверях появился мужчина. Он перешагнул порог, словно был здесь хозяином, и уверенно вошёл внутрь.
Сяо Цяо непроизвольно подняла взгляд — и на мгновение застыла.
Это был тот самый мужчина, что попался ей на глаза днём в лавке, где она выбирала оформление для подарка! Тот, чей взгляд был чересчур прям и дерзок, чей смех звучал слишком свободно.
А сейчас — будто не замечая её вовсе — он смотрел прямо на Вэй Шао, лицо его просветлело, заиграла искренняя улыбка, и он с открытым радостным видом пошёл навстречу ему.
Вэй Шао тоже усмехнулся. Губы чуть приподнялись, глаза смягчились — редкая перемена на этом всегда холодном лице. Он сделал шаг вперёд и с явным теплом обнял подошедшего. Было видно: они давно знакомы, и встрече рады оба.
Сяо Цяо остановилась в стороне, не приближаясь.
Она молча наблюдала, как двое мужчин приветствуют друг друга, шутят, улыбаются — точно братья, давно не видевшиеся.
