Вэй Шао немного замялся — но всё же медленно придвинулся ближе, вплотную. Обнял её — так, чтобы она вся уместилась у него в груди. Его губы скользнули к её уху, и он прошептал:
— Я верю тебе. Замок — действительно не ты тронула.
Он помолчал. Она не ответила.
Тогда он сильнее прижал её к себе. Ладонь его скользнула вниз по её талии, легко, с почти заботливой нежностью пробралась под край её одежды. Его губы опустились на её шею, провели по коже, по изгибу шеи к плечу. Подбородок задел ткань — и её лёгкое одеяние сползло с одного плеча.
Дыхание его участилось, стало жарким. Тепло его тела обдавало её кожу. Он попытался повернуть её к себе лицом — хотел почувствовать её ближе…
Но в тот самый момент Сяо Цяо подняла руку. Её пальцы мягко, но решительно перехватили его горячую ладонь и вытянули её из-под одежды.
— Муж мой… — сказала она в полумраке, не поворачивая головы. — Сегодня я и вправду очень устала. Позвольте мне просто поспать, хорошо?
Голос её был по-прежнему мягким. Но в нём слышалась усталость — и тонкая, едва уловимая просьба: не сейчас.
Рука Вэй Шао чуть задержалась в воздухе… потом опустилась. Он отпустил её, отстранился и повернулся на другой бок, лицом к стене.
…
На следующее утро, едва только начало светать, Вэй Шао уже ушёл.
Сяо Цяо даже не знала, в какой именно момент он встал. Проснулась, как обычно, потянулась — и только тогда заметила, что его рядом нет.
Поднявшись, она начала утренние приготовления. Когда ещё расчесывала волосы, из-за окон донёсся какой-то неясный шум. Поначалу глухой, а потом всё отчётливее: плач, крик — будто в саду случилось нечто тревожное.
Сяо Цяо не вышла посмотреть.
Прошло немного времени, и вбежала Линнянь. Лицо её было взволнованным.
— Госпожа! Всё выяснилось! Та, что вчера осмелилась проникнуть в господскую библиотеку и пыталась взломать ларец — это и правда оказалась та самая тётушка Сунь. Та самая, которую я мельком увидела днём!
Оказывается, только что госпожа всё распутала, и по её приказу тётушки Цзян с людьми пришла за тётушкой Сунь, чтобы её увести.
— А та… — Линнянь всплеснула руками, глаза у неё были полны возмущения, — та стала выть, как безумная! Кричала, каталась по полу! Тогда тётушка Цзян велела заткнуть ей рот грязью. В конце концов её просто волоком вытащили за ноги, прямо по ступеням!..
Она всё это рассказывала, размахивая руками, глаза горели:
— Госпожа была с ней добра, а она… она ответила предательством! Какое беззаконие! Такое преступление — его и небеса не простят!
У дверей послышались шаги. Сяо Цяо подняла глаза — это была та самая тётушка Цзян.
Но сегодня она была совсем другой. Ни высокомерия, ни натянутой холодности — напротив, стояла с вежливейшим видом у самого порога, глубоко склонившись:
— Докладываю госпоже: госпожа Чжу уже в курсе случившегося. В гневе была страшном. Всю ночь допрашивала. Сегодня утром вывела на чистую ту самую мерзкую Сунь. Та созналась без утайки. Только что я уже связала её — понесут строгое наказание, непременно.
— Госпожа была так разгневана, что и глаза не сомкнула всю ночь. А утром пошла в северное крыло — просить прощения у старшей госпожи. Только вернулась, едва успела лечь.
— Она велела передать: в ближайшие дни вам к ней можно не ходить.
Тётушка Цзян, закончив, поклонилась ещё раз и ушла.
Сяо Цяо тем временем закончила приготовления — и, как обычно, отправилась в северное крыло.
Госпожа Чжу там уже побывала. Ушла буквально за несколько мгновений до её прихода.
Старшая госпожа Сюй сидела в кресле, выглядела утомлённой, но духом бодрой. Завидев Сяо Цяо, кивнула и позвала:
— Иди сюда, присядь.
Когда та приблизилась, старшая госпожа Сюй посмотрела ей в лицо, вгляделась пристально:
— Только что твоя свекровь была у меня. Рассказала, что в библиотеке Чжунлиня некий ларец попытались вскрыть, и господин был очень разгневан, потребовал расследования. Она говорит, уже всё уладила, виновная найдена… Это правда?
Сяо Цяо спокойно ответила:
— Свекровь действовала решительно, так скоро разобравшись с виновной — я очень признательна. К счастью, на сей раз всё обошлось, был лишь ложный переполох. Я пришла утром не только повидать бабушку, но и с одной просьбой — хотела обсудить с вами кое-что.
— Говори, — кивнула старшая госпожа Сюй.
— В западном крыле нынче стало многолюдно. Помню, когда я только вышла замуж, в услужении было человек десять. Позднее, благодаря доброте бабушки, ко мне направили ещё несколько человек. Свекровь тоже передала кого-то. Теперь прислуги набралось немало, а ведь служат они только мне и господину. А он днём почти всегда вне дома, я тоже не нуждаюсь в стольких руках.
— Я вижу, что даже здесь, в вашем крыле, где живёт столько старших, в том числе и бабушка, всего-то с десяток людей, включая тех, кто занимается уборкой. А мы молоды, ещё и по положению младше — тем более не к лицу нам такая роскошь.
— И вот, на фоне вчерашнего случая, я подумала: не лучше ли сократить ненужных людей. Чтобы и праздные бездельники не болтались, и новых смут не возникало.
Госпожа Сюй кивнула с одобрением:
— Здраво рассуждаешь. Нашему роду, конечно, не к лицу мелочная бережливость, но, если из-за безделья начинаются такие происшествия — это уже промах хозяйки. А ты не гоняешься за пышностью — это похвально. Разумно. Раз уж ты сама этим занимаешься, распоряжайся как считаешь нужным. Мне ни к чему вмешиваться.
Сяо Цяо с улыбкой поблагодарила её, посидела ещё немного, как подобает, и только затем ушла.
