Трое вышли из северного покоя. Сяо Цяо шла чуть позади, а впереди Вэй Шао сопровождал свою мать, Госпожу Чжу, идя с ней рядом. Добравшись до развилки, Вэй Шао остановился, и Сяо Цяо подошла ближе.
— Возвращайся, — бросил он, не глядя на неё. — Я провожу мать сам.
Не дожидаясь ответа, он свернул на тропу, ведущую к восточному покою.
Сяо Цяо осталась стоять на перекрёстке, провожая взглядом его удаляющуюся фигуру. Молча развернулась и пошла в западный покой.
— Как такое могло случиться? — недовольно заговорила Госпожа Чжу по дороге. — Дом был в полном порядке — с чего вдруг загорелся? И этот твой двоюродный брат… Стоит мне его увидеть — всё внутри переворачивается! А теперь ещё и обратно в дом перебрался, неясно надолго ли…
Вэй Шао шёл, не отводя взгляда от дороги. Лицо его оставалось бесстрастным, словно слова матери не достигали его слуха.
Госпожа Чжу заметила, что сын явно погружён в свои мысли. Она обернулась — служанки шли на почтительном расстоянии позади. Стиснув зубы, она вновь заговорила:
— Не потому я его не терплю. Но с самого детства, стоит мне лишь взглянуть в его глаза — и внутри всё холодеет. Он ведь пришёл за тем, что принадлежит поместью Вэй! Я всегда тревожилась, видя, как вы сближаетесь, но молчала. А теперь уж лучше скажу. Бдительность ещё никому не вредила. Когда беда случится — будет поздно жалеть!
Вэй Шао бросил на мать короткий взгляд, но снова промолчал. Они дошли до дверей восточного покоя, и он остановился.
— Я проводил мать. Меня ждут дела, — с этими словами он склонился в лёгком поклоне и уже собрался уходить.
— Постой! — воскликнула Госпожа Чжу. Слова сына, казалось, пролетели мимо её ушей, и она не могла смириться. В голосе её прозвучала настоящая тревога.
В её сердце жило нечто, что она скрывала почти тридцать лет. С тех самых пор, как вышла замуж в семью Вэй. Секрет, о котором, возможно, знали теперь только она и старшая госпожа Сюй. Секрет, который она хоронила всё это время — и всё так же не решалась раскрыть.
С её характером скрывать такое столько лет было пыткой. Каждый раз, когда она порывалась раскрыть правду сыну, перед внутренним взором вдруг всплывало холодное, не мигающее одиночное око старшей госпожи Сюй — и Госпожу Чжу будто окатывало ледяной волной. Слова застывали на языке и обратно скользили вглубь сердца.
Вэй Шао замер, обернулся. Его взгляд мягко, но пристально остановился на матери.
Госпожа Чжу приоткрыла рот… и снова закрыла. С трудом выдавила из себя натянутое подобие улыбки:
— Пустяки. Ступай. Только не переутомляйся, возвращайся пораньше. Если захочешь моей стряпни, а сам не захочешь приходить — просто пошли кого-нибудь сказать. Я прикажу всё приготовить и перешлю в западный покой.
Вэй Шао выждал паузу, потом кивнул:
— Благодарю мать за заботу. Возвращайся.
Госпожа Чжу кивнула в ответ. Позади подоспели служанки и с почтением проводили её внутрь.
…
Выйдя из усадьбы Вэй, Вэй Шао направился прямо в канцелярию. Там его уже ждали Гунсун Ян, Ли Дянь, Вэй Лян и другие.
Несколько дней назад пришла весть — хоу Цинчжоу Юань Чжэ направил посланника, и тот должен прибыть сегодня. Хотя сам гонец ещё не показался, всё указывало на то, что визит связан с недавними боями между Синь Сюнем и его войсками у Сысуя. По согласованию решили — встречать делегацию за городом отправится Вэй Лян.
К полудню в город въехал младший брат Юань Чжэ — Юань Дай с сопровождающими.
Вэй Шао устроил в канцелярии пир в честь их прибытия.
На всём раздробленном Поднебесии, если судить по землям и силе войск, поистине могли соперничать между собой лишь три силы: на севере — Вэй Шао, на западе, в Ханьчжун — Лэчжэн Гун, а в самом сердце империи, на землях Шаньдуна — Юань Чжэ.
Откровенно говоря — если и был кто-то, способный одолеть Синь Сюня, уничтожить остальных удельных владык и завладеть передаваемой по династии печатью власти, то это были лишь эти трое.
Остальные… всего лишь голоса хора в этой трагедии.
Юань Чжэ, выстроивший свою силу из поколения в поколение, давно лелеял мечту о владычестве над Поднебесной. Несколько месяцев назад, когда Синь Сюнь вознёс на трон малолетнего императора, Юань Чжэ почувствовал — настал его час. Не в силах больше сдерживаться, он объединился с Лю Каем из Гуанпина и пошёл на Лоян. Он надеялся одним стремительным ударом сокрушить Синь Сюня, устранить его и занять его место.
Но Синь Сюнь, раз уж смог дослужиться до нынешнего звания «гофу» — Отца Государства, — был отнюдь не простаком. Сила у него была внушительная. В районе Сысуя между его войсками и армией Юань Чжэ уже произошло несколько сражений — ни одна из сторон так и не добилась решающего перевеса. Сейчас они стояли друг напротив друга по разные стороны реки, пока, воздерживаясь от нового столкновения. Вместо мечей в ход пошли перья: обе стороны устроили словесную баталию, обмениваясь обличительными прокламациями направо и налево.
Синь Сюнь, прикрываясь именем императора, клеймил Юань Чжэ за мятеж и призывал всех правителей Поднебесной объединиться против него. В ответ Юань Чжэ обвинял Синь Сюня в узурпации власти — в том, что он правит от имени малолетнего монарха и держит всю страну в кулаке. И тоже звал всех удельных владык «во имя справедливости» примкнуть к нему.
Их перепалка становилась всё ожесточённее — и тут Юань Чжэ вспомнил про Вэй Шао.
Он послал младшего брата, Юань Дая, в Юйян, говоря с наставническим укором: мол, я ведь в своё время оказал услугу твоему отцу, Вэй Цзину. Теперь, коли отца уже нет, пришло время тебе, сыну, этот долг вернуть. Сейчас я, твой старший дядя, сражаюсь с Синь Сюнем — и ты должен встать рядом со мной.
Дело было ещё во времена, когда Юань Чжэ и Вэй Цзин вместе служили офицерами дворцовой стражи в Лояне. Как-то раз Вэй Цзин с отрядом выехал из столицы, и в округе Чжунмоу на них напала шайка разбойников. Совпадение ли, судьба ли, но в тот момент мимо проезжал Юань Чжэ. Вместе они перебили всю банду — с тех пор и пошёл счёт той «услуге».
Хотя история с разбойниками и была правдой, Юань Чжэ, пользуясь своим возрастом и прошлым положением, вёл себя как наставник, поучающий молодого. Юань Дай, приехавший с посланием, держался заносчиво, всем своим видом демонстрируя намерение утвердить «старшинство» перед Вэй Шао — новым, ещё не обросшим бородой владыкой севера.
Такое поведение вызвало бурю негодования. Вэй Лян, сидевший напротив, не выдержал — в глазах вспыхнул гнев, он резко вскочил и со звоном опрокинул перед собой банкетный стол. Вино и мясо с грохотом рассыпались по полу.
