Сяо Цяо почувствовала, как сердце сжалось в панике. Она тотчас опустилась на колени у постели, склонив голову:
— Это всё моя вина. Прошу бабушку простить меня!
Госпожа Сюй повернула голову, взглянула на Сяо Цяо, всё ещё стоявшую на коленях у её постели. Несколько мгновений молчала, а потом медленно покачала головой.
— За что мне тебя винить? Вины твоей здесь нет. Это семя я сама посеяла тридцать лет назад. Теперь — просто пришла пора пожинать плоды. Такова судьба.
Сяо Цяо медленно подняла голову и посмотрела на госпожу Сюй.
Та выглядела изнурённой, и взгляд её больше не касался девушки — он скользнул мимо, устремившись в сторону запада, к окну, за которым угасал последний луч закатного солнца.
— Когда Шао`эр вернётся… — мягко, почти шепотом, произнесла она,— …утешь его.
Госпожа Сюй немного поела, посидела какое-то время — и снова легла.
Сяо Цяо не отходила от неё, пока та не уснула. Лишь тогда вернулась в западное крыло.
Все эти дни она ни разу не видела госпожа Чжу. Та, по всей видимости, больше не звала её к себе. Но Сяо Цяо и сама не собиралась идти — не до того было.
Вернувшись из северного крыла, она сидела в комнате, погружённая в невесёлые мысли…
И вдруг — снаружи, во дворе, раздались знакомые шаги. Сердце екнуло. Она вскочила — и выбежала.
Вэй Шао вернулся!
Он был измождён дорогой, весь в дорожной пыли. Похоже, за всё это время ни разу не привёл себя в порядок: на щеках проступила голубоватая щетина, лицо казалось уставшим и осунувшимся.
Сяо Цяо встретила его и проводила в дом.
— Поедите? Или сначала купальня? — спросила она. — Купальня, — коротко ответил он.
Сяо Цяо велела приготовить воду. Всё устроили быстро. Она сама пошла с ним — чтобы прислуживать.
Вэй Шао погрузился в бочку с горячей водой. Волны покрывали плечи, он раскинул руки по краям бадьи, откинул голову назад и закрыл глаза.
Сяо Цяо сидела на коленях за его спиной.
Аккуратно распустила волосы, смочила их чистой водой, затем нанесла душистую розовую пасту. Пальцы мягко массировали кожу головы, ладони вспенивали мыло, и всё это — в полной тишине. Она бережно смыла пену, вытерла волосы тёплой сухой тканью, впитывая остатки влаги. Потом вновь собрала его волосы в узел — и закрепила нефритовой шпилькой.
Он будто уснул. Глаза были закрыты, лицо спокойно, тело недвижимо.
Сяо Цяо бросила на него взгляд. На щеке у него осталась крохотная капля мыла с розовым ароматом, —должно быть, задела случайно, когда намыливала. Она потянулась рукой, чтобы стереть её.
Её пальцы едва коснулись его щеки, как ресницы у него дрогнули — и в следующее мгновение, с плеском воды, он встал.
Сяо Цяо молча подала ему одежду.
Он надел повседневный наряд, после чего сказал ей: — Я пойду в ямэнь — разобраться с делами, что накопились за эти дни. Тебе не нужно меня ждать. Ложись пораньше.
Сказал — и ушёл.
Сяо Цяо всё ждала. Ждала до самого конца часа Сюй.
Вспомнился его усталый, потускневший взгляд, когда он вернулся домой. Немного поколебавшись, она всё же переоделась, велела подать повозку — и отправилась к канцелярии.
У ворот часовой сразу узнал её и поспешил навстречу.
Сяо Цяо спросила, здесь ли господин хоу. Тот ответил, что господин вошёл ещё под вечер — и с тех пор не выходил.
Сяо Цяо, неся в руках деревянную коробку с едой, направилась к его кабинету — тому самому, где она бывала однажды раньше. Кабинет находился в заднем зале.
Окна и двери были плотно закрыты. Изнутри пробивался ровный свет лампы.
Сяо Цяо остановилась у двери. Глубоко вдохнула. Затем подняла руку и тихо постучала.
— Муж мой, — мягко окликнула она, — можно ли мне войти?
Сказав это, она осторожно толкнула полуоткрытую дверь.
Вэй Шао сидел за большим письменным столом.
Рука с зажатой кистью замерла в воздухе — он торопливо записывал что-то на свитке, не поднимая головы. В углу стола громоздились свитки и дощечки — целая гора дел.
Услышав её голос, он всё же взглянул — и, кажется, на миг растерялся. Затем уголки губ чуть тронула улыбка.
Сяо Цяо подошла ближе, опустилась на колени напротив него.
— Я видела, что вы всё не возвращались, — тихо сказала она. — Подумала: наверное, дел невпроворот, вы, может, и не ели ещё. А путь недалёкий, да и вечером в ямэне, должно быть, немноголюдно… Вот я и решила принести вам поесть.
Она открыла коробку, достала ещё тёплую, поднимающую лёгкий пар, чашу с едой, сняла крышку и поставила перед ним. Затем протянула ложку.
Тонкие пальцы, будто выточенные из нефрита, держали белоснежную фарфоровую ложечку.
Вэй Шао поднял глаза, снова взглянул на неё. Сначала — не взял.
Сяо Цяо встретилась с ним взглядом — и слабо улыбнулась:
— Когда поедите — я уйду. Не стану мешать вашим делам.
Вэй Шао молча принял ложку и, опустив голову, начал есть.
Поел быстро, не проронив ни слова.
Сяо Цяо протянула ему платочек. Он взял — и вытер лицо.
Она собрала пустую чашу, убрала её обратно в коробку, поднялась и сказала:
— Тогда я пойду. А вы тоже не задерживайтесь допоздна — не переутомляйтесь.
Она слегка склонилась перед ним в вежливом поклоне, взялась за коробку с едой и повернулась к выходу.
Сделала всего несколько шагов… И вдруг — за спиной раздался лёгкий шум.
Обернувшись, она увидела, как Вэй Шао уже поднялся из-за стола и подошёл к ней.
Он вытянул руку — и в одно мгновение обхватил её сзади, прижал к себе, с силой, будто боялся выпустить.
А затем, не сказав ни слова, поднял её на руки и быстро вернулся к ложу, где сидел раньше, уложив её туда, не выпуская из объятий.
