Госпожа Сюй, услышав просьбу, будто на миг задумалась, посмотрела на Сяо Цяо. Та, встретив её взгляд, с лёгким поклоном заговорила:
— Я знаю, что прошу о недозволенном. Сейчас, когда муж мой на войне, а вы, бабушка, только что оправились после тяжёлой болезни, и здоровье ещё не окрепло, я, как невестка, должна бы быть рядом, тихо ждать дома его возвращения. Так и было бы… если бы не одно обстоятельство.
— Сегодня утром я получила письмо из Восточного уезда. Младший брат пишет: тётушка приболела — серьёзно. Уже несколько дней лежит, не встаёт. Моя мать умерла рано, и всё моё детство в Восточном доме прошла под опекой этой тётушки. Она всегда относилась ко мне, как к родной дочери. Детей у неё нет — кроме старшей дочери, моей сестры. Но в прошлом году, в самый разгар моей свадьбы, с сестрой что-то случилось, и она надолго уехала. А теперь — вдруг болезнь. Я не нахожу себе покоя.
Сяо Цяо замолчала, на мгновение опустив глаза, а потом вновь взглянула на госпожу Сюй:
— Потому, хоть и знаю, что это может показаться не вовремя, я всё же пришла просить: позвольте мне съездить домой. Я ненадолго. Лишь навестить тётушку — и как только всё уладится, я сразу же вернусь.
Глаза её были полны тихой мольбы. Она с надеждой ждала ответа госпожи Сюй.
Госпожа Сюй взглянула на неё с участием — и, не дожидаясь, пока та договорит, мягко сказала:
— Что за «недозволенная просьба»? Это дело простое, человеческое. Я всю жизнь не выносила этих слов — будто бы «выданная дочь, как вылитая вода». Если родить и вырастить девочку, а потом — выдать замуж и навсегда разорвать с нею всякую связь… что тогда останется от человеческих чувств?
Она взяла Сяо Цяо за руку.
— Езжай. У меня здесь всё в порядке. Передай, что нужно, тем, кто за тобой приглядывает, остальное — поручим управляющим. Чем скорее выедешь — тем лучше.
Помолчав немного, добавила:
— Единственное, что меня тревожит — это дорога. Но, к счастью, путь от Ючжоу до Цзи — всё ещё под контролем Шао`эр. На этой части дороги проблем быть не должно. А когда выйдешь за пределы Цзи, я отправлю письмо губернатору: он выделит тебе охрану — вооружённый конвой поможет пересечь Хуанхэ и доведёт тебя до Янчжоу. Навести тётушку — но возвращайся как можно скорее.
Южнее от Ючжоу лежал Янчжоу, за широкой рекой Хуанхэ. Расстояние между ними — куда больше тысячи ли. Сяо Цяо вышла замуж совсем недавно, не прошло и года. И вот теперь — просится вернуться в родной дом. Даже ей самой это казалось неловким.
На самом деле, эта мысль — уехать — давно уже зрела в ней, кружила в глубине сердца, словно тихий, неустанный ветер. И теперь, когда весть о болезни тётушки пришлась как нельзя кстати, она решила — лучше воспользоваться случаем, чем продолжать тянуть.
Сяо Цяо понимала: выбрав именно этот момент, она почти наверняка получит позволение. Госпожа Сюй — женщина мудрая, проницательная. Даже если ей и не слишком по сердцу её отъезд, она не станет чинить препятствий.
Но всё же, как ни готовила себя, она не ожидала, что та согласится так легко, да ещё и всё предусмотрит до мелочей. От этого на душе у Сяо Цяо стало не по себе — не без чувства вины. Особенно из-за той части своей истинной причины, которую она не могла, не смела открывать никому в поместье Вэй.
Но стоило ей вспомнить… то, что в прошлом привиделось ей как кошмар, который не отпускал её долгими ночами, стоило ей вспомнить тот исход, к которому привела беспечность — она снова убеждала себя: нет, быть настороже — это не предательство. Это просто осторожность. Это — необходимость.
Старшая госпожа Сюй действительно была по-настоящему добра. А после всего, что случилось сейчас… Если она и дальше будет здорова, будет жить, — то и для неё, и для семьи Цяо она станет как якорь в бурю. Несокрушимая опора.
Но как ни крути — бабушка уже в годах. Пусть на этот раз, благодаря её знанию прошлого и немного счастливого стечения обстоятельств, беды удалось избежать — кто знает, что ждёт впереди?
А если однажды бабушки не станет, останется лишь Вэй Шао. И, судя по опыту этого года, по тому, как он может быть — разный, кто даст гарантию, что без госпожи Сюй он не переменится? А если переменится — в какую сторону?
Можно, конечно, стараться думать о хорошем, поступать, по совести. Но не иметь ни одной отступной дороги — вот что было бы по-настоящему глупо.
Даже когда Вэй Шао наедине с ней выражал такую страсть, такую… одержимость, что, казалось, готов был ради неё на всё — даже тогда Сяо Цяо не забывала: всё может измениться.
Поэтому теперь она склонилась в благодарственном поклоне, с улыбкой, полной искренней признательности.
Госпожа Сюй кивнула, с мягкой улыбкой:
— Иди, собирайся. Надеюсь, тётушка твоя скоро поправится, и ты тоже скоро вернёшься. Я тут кое-что приготовлю — ты отвезёшь от меня подарок, передай его старшим от моего имени.
В прошлый раз, когда приезжал Цяо Цы с сопровождающими, семья Цяо прислала щедрые подарки — и для старшей госпожи Сюй, и для госпожи Чжу. Теперь же, когда Сяо Цяо возвращалась домой, естественно было отблагодарить в ответ.
Сяо Цяо вновь поклонилась, на этот раз ещё ниже, с почтением и благодарностью.
…
Суета, хлопоты — всё шло вперегонки со временем. Поскольку Сяо Цяо торопилась домой, чтобы повидать больную тётушку, на излишние церемонии и приготовления не осталось места. За один день всё было собрано, и уже на следующее утро, в начале одиннадцатого месяца, она простилась с госпожой Сюй, взяла с собой Чуньнян и покинула Юйян, свернув на южную просёлочную дорогу.
Вэй Лянь в этот раз ушёл вместе с Вэй Шао в поход, потому госпожа Сюй выбрала для сопровождения верного офицера — храбреца Цзя Сы, одного из тигриных воинов, и поручила ему тридцать два бойца. Все — из личной гвардии Вэй, из числа тех, кому можно безоговорочно доверять. Они отвечали только за одно — охранять госпожу.
После выезда из города двигались днём, по вечерам останавливались в почтовых постоялых дворах. Шли по той же самой дороге, по которой Сяо Цяо год назад поднималась на север, выходя замуж.
Всё ещё помнилось — тогда, сердце было полным тревог. Будущее казалось сплошной неизвестностью. А теперь, будто моргнула — и прошёл год. Что ждёт впереди, всё так же оставалось туманным, но она уже не была той прежней девушкой. Сердце её стало иным.
Через Фанъян, Жэньцю, Хэцзянь… На седьмой или восьмой день въехали в Цзичжоу. Ещё с полмесяца пути — и прибыли в Гуанпин.
Тамошний правитель уже давно получил письмо от госпожи Сюй, переданное гонцом, и выслал отряд, чтобы принять Сяо Цяо и проводить дальше — к югу, всё ближе и ближе к великой переправе через Хуанхэ.
Путь занял уже больше половины месяца, и теперь дорога вела через земли, которые больше не подчинялись Вэй Шао. Чем ближе они подбирались к самому сердцу Поднебесной, к широким просторам вокруг Хуанхэ, тем явственнее становились следы многолетней смуты. Эти места давно не знали мира: сегодня ими владеет один, завтра — другой. Армии проходили, как разбойничьи шайки, и за ними оставалось пустое выжженное поле.
