Но то, что Сяо Цяо отправилась повидаться с Би Чжи и Да Цяо, не было каким-либо особым секретом. Цяо Пин ответил прямо:
— У меня есть племянница, они с дочерью с детства были неразлучны. Сейчас она живёт с мужем в Линби. Моя дочь поехала навестить её. Вернётся быстро — если скоро, то дней через пять-шесть, а если немного задержится, то максимум — дней через восемь-девять. Генерал с людьми может пока войти в город, отдохнуть у нас. Как вам такое предложение?
Лэй Янь знал, что не может решать самостоятельно. Он поблагодарил за гостеприимство, отвесил поклон, и, сохранив учтивость, сказал:
— Благодарю господина. Позвольте пока откланяться и вернуться с докладом. После совещания — будет известно, как поступим.
Цяо Пин проводил его до ворот. Лэй Янь несколько раз вежливо попросил не провожать его дальше — и, поклонившись, поспешно покинул город.
Вэй Шао ждал у обочины дороги за городом. Наконец вдалеке показался Лэй Янь, но так же, как и уехал, он возвращался один. Вэй Шао взглянул за его плечо — ни повозки, ни сопровождающих не было видно.
Выслушав доклад, он чуть нахмурился.
Лэй Янь доложил:
— Господин Цяо настойчиво приглашал вас войти в город. Предлагает дождаться возвращения госпожи и уже тогда отправиться вместе на север.
Вэй Шао обернулся и взглянул на тракт, тянувшийся дальше, на юг.
— Он сказал, что госпожа позавчера уехала в Линби?
— Да, — подтвердил Лэй Янь.
Вэй Шао на миг задумался.
Хотя он жил на севере, дороги юга и стратегические проходы между важными крепостями были ему хорошо известны — особенно такие места, как Сюйчжоу, где часто проходили военные столкновения. Он слишком хорошо знал, как устроены дороги, где лежат скрытые риски, где можно пройти незаметно — и где легко попасть в ловушку.
От Восточного округа до Линби ей, несомненно, предстоял путь на повозке, вдоль основного тракта — с остановками на ночлег. Даже в лучшем случае дорога займёт не менее четырёх дней. А сейчас прошло всего два.
Если он отправится немедленно, а сам пойдёт не по обычной дороге, а срежет по просёлочным тропам — то сможет опередить её и прибыть в Цзюлигуа́нь, ключевой перевал на пути к Линби, раньше. Там он сможет перехватить её на подступах — это куда разумнее, чем без толку дожидаться в Восточном округе.
Тем более… в глубине души он всё ещё испытывал невольное отторжение от мысли снова иметь дело с людьми дома Цяо.
Приняв решение, Вэй Шао больше не колебался. Он тут же повернул назад и, не теряя ни минуты, продолжил путь на юг — теперь уже по безлюдным тропам и диким просекам. Едва останавливаясь на короткий отдых в ночи, он к полудню следующего дня вновь вышел на Чиский тракт.
До Цзюлигуа́ня оставалось всего полдня на добром коне.
Совсем скоро — он должен будет её увидеть.
Представив, как она внезапно увидит его перед собой — с изумлением, с недоверием — Вэй Шао не только не чувствовал усталости, но, напротив, весь словно наполнился силой. Он был полон решимости, тело — лёгкое, дыхание — ровное.
Те немногие приближённые, что следовали за ним, — были люди закалённые, не раз побывавшие в настоящем бою. Недостойным не дано было бы сопровождать господина в таком пути. А уж коли их предводитель так идёт — то и они без жалоб, без промедления, шли за ним до конца, не смея даже расслабиться.
Путь вёл через деревни и селения. И по дороге им всё чаще встречались группы крестьян, что с семьями, с пожитками, пешком или толкая одноколёсные тележки, всё двигались в сторону Цзюлигуа́ня. На лицах их — тревога, напряжение, у кого-то и слёзы.
Сначала Вэй Шао не обратил внимания. Но, проехав так ещё несколько деревень — всё было так же. Сердце его шевельнулось.
К тому же лошади начали уставать, он приказал остановиться у обочины, скормить животным бобовые лепёшки, дать немного передохнуть — а Лэй Яня послал расспросить местных.
Лэй Янь перехватил нескольких беглецов, перекинулся с ними несколькими словами и вскоре вернулся.
— Господин, — доложил он, — местные рассказывают: пошёл слух, будто Сюэй Тай хочет прорвать верховье плотины на Хуайшуй, чтобы затопить земли Сяо. Эта местность низменная, боятся, что вся округа окажется под водой — вот и бегут, спасаются.
Вэй Шао задумчиво стоял, вглядываясь вдаль. Навстречу по дороге двигалась ещё одна группа крестьян — семьями, тесной гурьбой, с вещами, впроголодь, но сплочённо.
Он сделал шаг вперёд — и направился к ним.
Крестьяне, заметив приближение, сразу напряглись. Хоть люди перед ними были и в простой дорожной одежде, по мускулистым фигурам, упитанным коням и обнажённым при поясе клинкам было видно: это не простые путники. Да и вся их поступь, сдержанная и грозная, не оставляла сомнений — чужаки, военные.
В такое время, для бедного люда главное — выжить, сохранить семью. Кто посмеет связываться с такими? Уже было стали обходить стороной, как вдруг молодой мужчина, что шёл в середине, шагнул вперёд.
Они вынужденно остановились, насторожённо глядя на него. В глазах — страх, но и сдержанная настороженность.
Но Вэй Шао подошёл с открытым лицом и спокойно заговорил, расспросив о происходящем.
И только когда они услышали, что он не угрожает, не требует, а вежливо интересуется — страх начал понемногу спадать. Один за другим крестьяне начали рассказывать, кто с горечью, кто с плачем.
Выяснилось: в прошлом месяце Сюэй Тай начал осаду Сяо — городка неподалёку, находящегося под управлением Яна Синя…
Город Сяо стоял на ключевом участке, где Хуайшуй пересекала водный путь — стратегическое место, потерять которое было нельзя. Ян Синь направил туда отряд, велев держать оборону до последнего.
Но Сюэй Тай, осадив город и не сумев взять его силой, выдумал новый план: разделил войско надвое. Один отряд продолжал блокаду, другой тайно обошёл город и двинулся вверх по реке — чтобы разрушить плотину. Если удастся — вода из Хуайшуй зальёт весь Сяо, поглотив его без боя.
