В тот вечер Сяо Цяо отказалась снова ложиться спать вместе с Да Цяо — тихо вышла из комнаты. Оставив Би Чжи и Да Цяо наедине, супруги обменялись взглядами.
Би Чжи подошёл, поднял жену на руки и осторожно уложил её на кровать. Сам уселся рядом, ласково поглаживая уже заметно округлившийся живот.
— Малыш сегодня опять пинается? — тихо спросил он.
Да Цяо, прижавшись к плечу мужа, счастливо улыбнулась и отозвалась:
— Утром он так шевелился, что разбудил меня рано.
Би Чжи наклонился и поцеловал её в лоб, нежно прошептав:
— Ты так много терпишь. Если родится мальчик, я обещаю, что отшлёпаю его, чтобы он был таким же сильным.
Да Цяо рассмеялась и потянула его лечь рядом. Она взяла его широкую ладонь, покрытую грубыми мозолями, и прижала к своей мягкой щеке, слегка потерев.
Вдруг она сказала:
— Вчера сестричка говорила, что ты невероятный человек. Я тоже так думаю. Но есть одна вещь, которую я не могу понять — откуда ты научился вести войско в бой?
Би Чжи на мгновение задумался, глядя в бирюзовые глаза жены, полные любопытства и восхищения. Наконец тихо сказал:
— Знаешь, я и сам не уверен, откуда это во мне. Может, просто природа такая.
— Помню, когда был ещё совсем маленьким, однажды случайно увидел, как твой дядя выводил своих воинов на тренировку на конюшню. Он стоял там — строгий, величественный, словно бог войны, а крики солдат гремели по всему полю.
— В тот момент я испытал настоящий трепет. Прошептал себе: «Когда вырасту, стану таким же».
— Тогда я начал тренироваться — верхом на лошадях с конюшни, представляя, что я — их командир, а они — мои солдаты.
— Я думал о том, как бы я повёл их в бой, если бы встретил врага. Как отдавал бы приказы…
Поговорив так, он вдруг заметил, что Да Цяо внимательно смотрит на него. Слегка покраснел и прервался:
— Наверное, ты смеёшься надо мной?
Да Цяо покачала головой:
— Нет, я хочу слушать дальше. Говори.
Би Чжи улыбнулся и продолжил:
— Позже, когда я подрос, в конюшне был один смотритель. Сейчас у него проблемы с ногами, но в те годы он был лучшим лучником в войске вашей семьи. Он заметил во мне задатки и стал обучать меня боевым искусствам и стрельбе из лука, когда у него появлялось время.
— Мне это очень нравилось, и я даже во сне видел, как тренируюсь. Он учил меня несколько лет, был добр ко мне, но потом, к сожалению, заболел и умер.
— Я очень переживал эту утрату.
— Потом, когда я вырос ещё больше…
Он опустил взгляд и пристально посмотрел в глаза своей жены.
— …я увидел тебя. С первого взгляда я понял — я не смогу забыть тебя никогда. Я помню, как ты садилась и вставала из повозки. Никогда в своих мечтах не мог представить, что однажды ты станешь моей женой…
Да Цяо ласково обвила руками его шею и нежно поцеловала в губы.
Долго они не отпускали друг друга. Би Чжи тяжело дышал, стараясь обуздать возникшее от нежности жены желание, и тихо прошептал ей на ухо:
— Ты знаешь, ты всё время волнуешься обо мне. Не бойся — я рядом. Я всё тщательно подготовил и уверен, что смогу отразить Сюэй Тая. Ничего не случится.
Да Цяо покачала головой и спокойно ответила:
— Я уже не боюсь. С самого первого дня, как пошла с тобой, я решила: в этой жизни я выбрала тебя. Ты жив — я живу. Если с тобой случится что-то плохое — я пойду за тобой. Я не боюсь.
Би Чжи вгляделся в глаза жены, нежно взял её за лицо и снова глубоко поцеловал.
…
На следующее утро, едва рассвело, Сяо Цяо поднялась. Чуньнян быстро собрала её вещи, а Би Чжи проводил её за пределы имения.
Раньше супруги жили в охотничьей деревушке в горах за уездом Линби. Со временем к ним присоединилось всё больше сторонников, и численность войска выросла до нескольких тысяч человек. Деревня уже не могла вместить всех.
Три месяца назад случилось так, что на юго-западе уездного города располагалось поместье семьи Ху. Его хозяин сначала потерял единственного сына из-за вражды с Сюэй Таем, а затем был вынужден уступить земли и имущество. В отчаянии он услышал имя Би Чжи и решил признать его своим предводителем, пригласил в своё поместье и почтил главой.
Он отказался от земли и стал помогать — приобретал лошадей, закупал оружие, всё ради будущей мести.
Под руководством Би Чжи поместье Ху превратилось в крепость, крепко укреплённую и неприступную, словно железный котёл. В радиусе двадцати ли по всему периметру каждые несколько сотен шагов стояли сторожевые вышки и засеки — связь между ними поддерживалась исправно.
Сяо Цяо жила здесь последние несколько дней. Перед отъездом она простилась с Цяо Цы.
Хотя Би Чжи лично встретил её, и охрана с Цзя Сы была рядом, Цяо Цы всё равно решил сопровождать Сяо Цяо. Сначала он собирался уехать вместе с ней, но услышав о наступлении Сюэй Тая, почувствовал зуд в ладонях — знак решимости.
Она решил остаться и помочь старшему зятю.
Би Чжи изначально не хотел, чтобы Цяо Цы оставался. Но он настаивал — говорил, что хочет набраться опыта, и сейчас для этого лучший момент. Упрямился, не уходил.
Сяо Цяо сначала пыталась его отговорить, но, увидев, что тот непреклонен, подумал: в такое неспокойное время, когда войны случаются одна за другой, нельзя быть уверенным, что уезд Янчжоу не окажется под новой угрозой. Цяо Цы — единственный сын в семье Цяо, и если придётся сражаться — это неизбежно. Держать его в тылу — неправильно.
Раз уж он решил идти в бой, пусть так и будет.
Тем более, как сам Цяо Цы говорил, опыт — бесценен. А с Би Чжи, с его умением выигрывать с меньшим числом, и с поддержкой Цяо Цы, он сможет помочь.
Сяо Цяо согласилась, только несколько раз предупредила — будь осторожен, как закончится, скорее возвращайся в Янчжоу, чтобы отец не волновался.
Цяо Цы обещал.
Он проводил Сяо Цяо к повозке, помог сесть.
Когда Сяо Цяо взобралась на скамью, обернулась и увидела, как Да Цяо стоит у въезда в поместье, одна рука нежно прикасается к округлившемуся животу. Та всё ещё смотрела вслед, глаза полны сожаления.
В душе Сяо Цяо было и тепло от этой заботы, и лёгкая грусть.
Она повернулась к Би Чжи и тихо сказала:
— Спасибо, зять, что так хорошо относитесь к моей сестре.
Би Чжи слегка удивился, но ответил:
— Она относится ко мне ещё лучше.
С этими словами он взглянул назад — на Да Цяо, которая всё ещё стояла на пороге усадьбы и провожала их взглядом. В его глазах заиграла нежность.
