Снаружи метель не утихала — ветер бежал по замёрзшей реке, разносил хруст снега, и казалось, что сама природа в этот миг замерла, уступив место жаркому пламени, разгорающемуся внутри них.
Когда страсть постепенно стихла, и тишина опустилась на комнату, Маньмань с тяжестью закрыла глаза, погружаясь в сон, глубокий и спокойный, в котором звучали лишь приглушённые ритмы дыхания и сердцебиения. Её мягкое, ровное дыхание и тихие, почти неслышные звуки сна напоминали мурлыканье маленького котёнка — тихого и безмятежного.
Ранним утром, пока за окнами царила темнота, а мороз покрывал всё своим серебристым покрывалом, Вэй Шао, проснувшись раньше, осторожно слушал её дыхание, чувствовал, как её теплое тело прижимается к его, ощущал нежность и любовь, растекающиеся по венам. Несмотря на всю жестокость мира за стенами, здесь, в этой комнате, были только он и она — два сердца, бьющихся в унисон, согретых общим дыханием и ласками.
Этот низкий домик из жёлтой глины был погружён в полумрак, и свет едва проникал в его углы. Но для Вэй Шао он был словно роскошные покои в великолепном дворце — теплое, мягкое одеяло окутывало его с головы до пят, не оставляя ни малейшего желания вставать.
В его объятиях женщина прильнула к нему, её шелковистые волосы рассыпались по его плечу. Она мирно и спокойно дышала, и её дыхание сопровождалось едва слышным мурлыканьем, похожим на мурлыканье котёнка. Она была очаровательна и нежна.
Вэй Шао не удержался — он осторожно обнял её крепче, поднёс подбородок к её лбу, чувствуя тепло её бархатистой кожи, и закрыл глаза, снова погружаясь в безмятежный сон.
…
Сяо Цяо проспала всю ночь, и лишь к полудню следующего дня её глаза медленно раскрылись. Рядом в кровати никого не было, а вдалеке доносились звуки шагов и приглушённые разговоры из главного зала.
Чуньнян нежно помогла ей встать, умыть лицо и одеться. В это время Вэй Шао вернулся с улицы, несущий с собой смешение боевого духа и теплых чувств.
Вскоре в комнату внесли еду, приготовленную в особом очаге хозяевами заведения — простую, но душевную, аромат которой наполнял помещение, даря уют и заботы тем, кто здесь укрылся от ветров и снега.
На столе стояли тарелки с папоротником, бобами и фасолью. Рядом — целая рыба карп. Рис подавали в глиняном горшочке, напоминающем древний сосуд. Вся эта простая, но аккуратно сервированная еда вместе со столиком была торжественно принесена в комнату.
Для хозяев — обычных простых людей — это была самая лучшая еда, которую они могли предложить.
Вся тяжесть вчерашнего дня наконец-то принесла свои плоды. Сегодня статус Сяо Цяо вырос настолько, что она могла сидеть за одним столом и есть вместе с Вэй Шао.
Во время еды она время от времени украдкой посматривала на мужчину, напротив.
Этот парень, Вэй Шао, с течением времени раскрылся для Сяо Цяо с неожиданной стороны: в постели он — зверь, а как только одевается, становится совершенно серьёзным и сдержанным человеком.
И вот сейчас было именно так
Куда он ушёл утром, пока она спала, она не знала. Но зато теперь, после целого утра отсутствия, он сидел за столом в строгой позе, тщательно и методично поглощая еду.
После вчерашних бурных событий у Сяо Цяо всё ещё немного ныли ноги и мышцы. Она украдкой смотрела на него — такой спокойный, будто и не было ничего.
Вэй Шао мельком глянул на неё и положил в её тарелку кусочек рыбы.
Сяо Цяо улыбнулась: — Спасибо, мой господин.
Он коротко отозвался: — Ешь побольше. Ты слишком худая, надо бы поправиться.
Она внимательно смотрела на него.
— Почему же не ешь? — слегка приподняв бровь, спросил он.
В голове у Сяо Цяо всплывал образ, как прошлой ночью он, будто без стыда, клал голову ей на грудь и нежно кусал — неприличный, но трогательный момент. Она решила простить его этот непреднамеренный наглый жест и опустила голову, съедая всё из своей миски.
После того как они поели и прополоскали рот, стол убрали, а хозяева принесли тарелку с золотистыми мандаринами.
Вэй Шао и Сяо Цяо сидели рядом на толстом ковре у окна. За стеклом простирался бескрайний белоснежный лёд реки.
Сытая и довольная, Сяо Цяо лениво прижалась к плечу Вэй Шао и, взяв мандарин, вертела его в руке.
Вэй Шао обнял её за талию, тихо сказал: «Утром я уже послал людей к следующему переправочному пункту, что в сотне ли отсюда. Жду от них вестей».
Сяо Цяо лишь тихо согласилась и медленно стала очищать мандарин. Холодный, свежий аромат цедры постепенно наполнил пространство между ними.
«О чём думаешь? Ты так надолго задумалась», — ласково погладил он её по мягким длинным волосам.
Сегодня уж точно дальше не пойдут. Волосы Сяо Цяо были распущены, лишь в затылке собрана тонкая коса — простой, непринуждённый образ.
Она чуть помедлила, затем подняла глаза и посмотрела на него: «Если переправа затруднена, может, просто подождём ещё пару дней? Честно говоря, я беспокоюсь за моего зятя в Линби. Здесь поближе, да и вести идут быстрее…»
«Ты про того с зелёными глазами, главаря разбойников?» — голос Вэй Шао мгновенно охладился.
«Если даже Сюэй Тай с ним не справился, что он тогда из себя представляет? Твои тревоги напрасны», — спокойно сказал он.
Сяо Цяо слегка вздрогнула, задумалась и замолчала.
Вэй Шао приобнял её, и голос его снова стал мягким:
— В тот день, перед отъездом, я спросил его, не нужна ли помощь. Он сам отказался. Значит, всё должно быть в порядке. Не беспокойся.
Сяо Цяо тихо промолвила:
— Я понимаю.
Вэй Шао несколько мгновений пристально смотрел на неё. Она опустила взгляд, сосредоточенно глядя на мандарин в своей ладони. Он колебался, боролся с собой… и, наконец, заговорил вновь:
— Скажем так: с Ян Синем у меня есть некие связи. Я передам ему весточку. Если глава беглых вдруг не справится, я попрошу его вмешаться и прийти на помощь. Так ты будешь спокойна?
Сяо Цяо уже не обращала внимания на то, что он снова и снова называет Бичжи “главой беглых”. Услышав его слова, она резко подняла голову и с радостью распахнула глаза. Сильно кивнула, потом быстро села на колени и обвила руками его шею:
— Вы у меня самый лучший, супруг мой.
Вэй Шао сделал вид, что откидывает голову назад, уклоняясь от её объятий. Лицо его стало серьёзным, и он дважды недовольно хмыкнул:
— Ты всё ещё не сказала мне, зачем на самом деле отправилась на юг, с такими хлопотами и скрытностью? Ты правда поехала навестить больную тётю?
Сердце Сяо Цяо чуть дрогнуло, но на лице заиграла безмятежная улыбка:
— Конечно, навестить мою тётушку. А попутно — и повидать сестрицу, она ведь теперь в положении.
Увидев, как он слегка приподнял брови, всё ещё не вполне веря, она ловко очистила дольку мандарина и вложила ему в рот. Затем сама склонилась ближе — и поцеловала его.
Аромат спелого цитруса наполнил его дыхание. Её губы, её язык, поданные с такой нежной инициативой, были мягки и сладки.
Вэй Шао ощутил, как уплывает в упоении.
