Погружённая в свои мысли, она вздрогнула, когда Вэй Шао вдруг поднял руку и указал вдаль, на запад:
— Вон там — в том направлении — лежит Лоян. Отсюда туда и обратно, при хорошем коне — всего лишь несколько дней. Столько лет Синь Сюнь незаконно восседает там, словно кукушка в чужом гнезде. А Юань Чжэ… ха! Разве это полководец? Кричал о миллионах войск, я было подумал, что он и вправду человек стоящий — а он оказался пустым звуком, не более.
В его голосе звучало нескрываемое презрение.
Юань Чжэ, под предлогом верности императору, выступил против Синь Сюня и сражался с ним у Сышуй. Месяц назад, в великой битве, потерпел поражение и, обескровленный, был вынужден отступить в Цинчжоу.
Сяо Цяо догадалась, что всё это вызвано у Вэй Шао не столько политическими размышлениями, сколько самим пейзажем, что разбудил в нём чувства и воспоминания. Потому молча повернулась в указанную сторону, вглядываясь сквозь белый простор — туда, где за горизонтом таилась блистательная императорская столица.
На вершине холма ветер взвивался с неистовством, и порыв почти сбил её с ног. Вэй Шао сразу обнял её за плечи, прижал к себе — и вдруг сказал, негромко, но с отчётливой решимостью:
— Когда-нибудь… если всё в Поднебесной окажется в моих руках, я возьму тебя с собой — и мы вместе разделим славу имперского трона.
Сяо Цяо застыла, медленно подняла взгляд — и посмотрела на него, широко распахнутыми глазами.
Но Вэй Шао даже не взглянул на неё — его взгляд по-прежнему был устремлён вдаль, туда, где за горизонтом мерцал недосягаемый Лоян. Казалось, его прежние слова были всего лишь случайной, невесомой фразой, сорвавшейся с уст без особой мысли.
Сяо Цяо лишь тихо улыбнулась, ничего не сказав в ответ.
На вершине было ветрено, и спустя недолгое молчание Вэй Шао увёл её вниз. Как и по пути сюда, они ехали вдвоём верхом на одном коне, неторопливо возвращаясь к постоялому двору. Когда уже стали подъезжать ближе, вдали заметили Лэя Яня — тот стоял на распутье, озираясь по сторонам, словно кого-то ожидал.
Заметив Вэй Шао, Лэй Янь поспешил к нему. Тот слегка пришпорил коня, подъехал ближе и, не говоря ни слова, жестом велел подождать — сам же проводил Сяо Цяо к дверям, передав её во двор, а затем вновь вышел.
— Господин, от Ян Синя пришла весть, — доложил Лэй Янь, шагнув вперёд. — Два дня назад войско Сюэй Тайя было выманено тем самым главарём беглых в одну из горных лощин в горах Маншань. Там их заперли и подожгли с двух сторон. В стане Сюэй началась паника, завязалась сеча. И тот, зеленоглазый, — он в одиночку ворвался в самый центр вражеского войска, словно вихрь. Никто не мог его остановить. Сюэй Тай пал с коня, поражённый — стрела пробила ему горло. Умер на месте.
Вэй Шао в удивлении чуть приподнял брови, в его взгляде промелькнула тень изумления. Помолчав, наконец спросил:
— А как теперь складывается обстановка там?
— Сюэй Тай пал прямо перед строем, — ответил Лэй Янь. — Вся Линби теперь под контролем того главаря беглых, его силы стремительно растут. В Сюйчжоу начался хаос. У Сюэй Тайя осталось двое сыновей — они подняли над городскими стенами белые знамена, поклялись отомстить и снять голову с этого зеленоглазого. Похоже, впереди ещё одна жестокая битва.
— Где сейчас Ян Синь?
— Господин хоу, — поклонился Лэй Янь, — Ян Синь, по вашему повелению, был уже в пути, чтобы оказать поддержку. Но, увидев, что всё уже решено, он отвёл войска назад. Сейчас дожидается ваших дальнейших распоряжений.
Вэй Шао ничего не ответил — он погрузился в раздумья. Лицо его оставалось непроницаемым, но внутренние мысли, казалось, начали быстро перебирать возможные шаги.
Лэй Янь, дождавшись ответа и всё ещё не получив его, вдруг вспомнил ту встречу у деревни Ху, где сам едва не погиб от руки зеленоглазого. Хоть с тех пор прошло уже несколько дней, в сердце у него до сих пор сохранялась тревожная дрожь. Он не сдержался:
— Господин, этот зеленоглазый хоть и предводитель беглых, но силой и отвагой — незауряден. Даже Сюэй Тай погиб от его руки — нельзя недооценивать такого человека. Если он не станет вашим союзником — однажды непременно станет угрозой. Но ведь он вам родня — зять. Если попытаться склонить его на вашу сторону… кто знает, быть может, это и будет лучшим решением.
Вэй Шао спокойно произнёс:
— У меня нет такого свояка.
Лэй Янь замер, а потом, словно внезапно прозрел, молча кивнул. И в самом деле — всё верно.
Пусть тот зеленоглазый и убил Сюэй Тайя, пусть ныне держит Линби в своих руках — но в сущности, он лишь жалкий главарь беглых. Семья Цяо, пусть и утратила былую славу, всё же происходила из старинного рода. Без особых, скрытых причин, они бы ни за что не отдали дочь за простолюдина. Тем более — при таких обстоятельствах, при том, кем был сам господин хоу… Как может какой-то предводитель беглых упоминаться в одном ряду с ним, быть ему ровней, да ещё и звать его свояком?
Поняв, что ляпнул лишнего, Лэй Янь поспешно поклонился:
— Виноват. Я погорячился, прошу прощения, господин.
Вэй Шао лишь отмахнулся:
— Не стоит.
Ненадолго задумавшись, словно вспомнив что-то, он снова заговорил:
— А из Янчжоу… есть какие-нибудь вести?
Лэй Янь поспешно заговорил:
— Ещё вчера хотел доложить об этом господину, да только всё не удавалось застать вас. Подумал — раз дело не срочное, можно и отложить. Но раз уж вы спросили…
Он сделал паузу и продолжил:
— В Янчжоу, как и говорил господин Цзя, супруга главы Цяо и впрямь уже несколько месяцев тяжело больна. Так что возвращение госпожи, скорее всего, действительно было связано с этим. В Восточном уезде она пробыла три-четыре дня, а затем — соединилась с тем зеленоглазым и вместе с ним направилась в Линби.
