Платье, в котором Мэн Тин вышла на конкурс, она купила за все свои сбережения ровно полмесяца назад.
Голубой бархат ниспадал до пола, белоснежные манжеты обрамляли запястья. В этом наряде была зимняя сдержанность и утончённость, красота.
Волосы она убрала в высокий хвост, завязав тонкой лентой, которая свободно свисала с прически, а лёгкая челка мягко обрамляла лоб. До её выступления оставалось ещё семь-восемь человек, и ей пришлось подождать в зале.
Внизу, в зрительном зале, горели лишь тусклые лампы.
Почти все участники были заметно напряжены. Никто не смотрел на других, никто не обращал внимания на чужую одежду или подготовку.
Сюй Цзя не сводил с неё глаз.
Мэн Тин не села рядом с ним. В просторном зале, среди разноцветных огней и колеблющихся теней, она выбрала место в самом конце. Сев в последнем ряду, она тихо подыгрывала себе, отбивая ритм пальцами, подстраиваясь под мелодии, сменяющие друг друга.
Казалось, будто весь мир — его шум, напряжение, даже музыка — не могли нарушить её сосредоточенности. Её тонкие, изящные пальцы еле заметно касались коленей в ритме. На кончиках пальцев чуть заметный розовый лак.
На сцене сейчас играли «Адриэнна у воды». Техника у исполнителя была неплохая.
Шесть лет, казалось бы, слишком мало, но для одарённой девочки этого вполне достаточно, чтобы помнить каждую ноту.
Мэн Тин чуть наклонила голову и прислушалась. Она сразу уловила, что на одном из возвышенных пассажей исполнитель запоздал на долю секунды.
Девушка опустила глаза, её длинные ресницы легли тенью на щеки. Чёрно-белая нежность, словно вырезанная из тишины.
Сюй Цзя с трудом сдерживал сердцебиение. Он всё время оглядывался, хотя и не понимал, что звучит на сцене. Хотя… понимал. Он ведь не был таким уж «внешним наблюдателем», как сам себя называл. Когда-то, чтобы хотя бы немного понимать её мир, он прослушал чуть ли не все классические произведения в MP3-плеере.
Прошли годы, и всё, чего ему хотелось — это снова увидеть её вот такой. С опущенным взглядом, вся в себе. Никого не замечающей. Тихое, сосредоточенное присутствие, которое сводит с ума сильнее любой яркости.
В седьмой школе многие видели в ней лишь красивую оболочку, но в какие-то моменты… Она обладала даром — почти магическим. Одним жестом, одним взглядом Мэн Тин могла захватить душу.
На сцене над головами участников висели часы.
Когда Мэн Тин подняла взгляд, стрелки показывали половину девятого.
Оставалось ещё двое, и потом наступит её очередь.
Она немного задумалась, глядя на этот безмолвный циферблат.
И вдруг, откуда-то из зала раздался чей-то удивлённый возглас:
— Снег пошёл!
Впервые за тридцать лет в городе Х выпал снег.
Всю аудиторию будто сковал шорох, почти все обернулись к окнам. Даже члены жюри на мгновение забыли о сцене и уставились на чёрное ночное небо.
Да, в этом декабре, именно в Сочельник, случилось чудо. Единственный снег за много лет.
Снежинки кружились, как лёгкий пух, падали на землю, таяли, превращались в кристаллы, а затем в капли воды.
На сцене исполнитель ощутимо занервничал. Несмотря на хороший уровень игры, публика отвлеклась, а для выступающего это всегда страшно.
В памяти Мэн Тин осталась та зима, когда она училась во втором классе старшей школы.
Тогда тоже шёл снег. И в ту же зиму она умерла в своей прошлой жизни. За всю её жизнь снег шёл всего дважды.
Сегодня — второй раз. Так холодно.
Она ведь вчера сказала ему ясно.
Неужели Цзян Жэнь не пришёл?..
