Мэн Тин прикрыла лицо рукой, задыхаясь от возмущения:
— Перестань! Не лапай меня!
Цзян Жэнь убрал руку:
— Ладно. Тогда скажи, зачем ты сюда пришла?
Где-то в глубине его души теплилась надежда. Хоть он и понимал, что это почти невероятно, но вдруг… вдруг она пришла именно к нему?
Мэн Тин дрогнула ресницами и тихо сказала:
— На сердце тяжело… Решила пройтись немного.
Он знал, что она врёт. Она почти никогда не врала, и сразу видно, как она делала это неумело. Он не стал её допрашивать.
Цзян Жэнь лишь тихо заметил:
— Уже темнеет. Не шатайся просто так, ладно? Лучше пораньше домой.
Мэн Тин поспешно кивнула.
Цзян Жэнь всё же не успокоился. Он приехал на машине, и теперь вытащил ключи из кармана:
— Я тебя отвезу.
— Не надо. Автобус есть.
— Быстрее давай. Ты вообще хочешь домой или нет? — упрямо буркнул он, не терпя возражений.
Когда Мэн Тин добралась до дома, её ждал неожиданный поворот. Навстречу вышел Сюй Цзя, который выносил мусор. Он шёл к помойке у поворота за домом и вдруг увидел, как с машины выходит Мэн Тин.
Вечер был серый, ноябрьский ветер шелестел сухими листьями.
Она прошла несколько шагов, и юноша вышел следом. Сюй Цзя сразу узнал его — это был Цзян Жэнь. Тот самый, который недавно перевёлся в профтехучилище и с первого же дня прославился. Говорят, за какую-то серьёзную провинность его выгнали из семьи Цзян, и он набросился с кулаками на школьного учителя.
Сюй Цзя учился не в той школе, что они, но он знал, кто такой Цзян Жэнь, ведь почти весь рынок недвижимости в городе Х принадлежал семье Цзян.
Он стоял и наблюдал.
Цзян Жэнь догнал Мэн Тин. Сюй Цзя заметил, как тот поднял руку, будто хотел обнять её, но, встретившись с её взглядом, лишь убрал её и, словно ничего не случилось, улыбнулся:
— До завтра.
Сюй Цзя слишком хорошо знал это выражение.
Когда они учились в средней школе, многие мальчишки украдкой следили за Мэн Тин и приходили смотреть, как она танцует и играет на фортепиано. Каждый хотел с ней поговорить, но она всегда была вежливой и воспитанной. Максимум смущённая улыбка, ни словом больше.
Он видел то же выражение на лице Цзян Жэня, а именно жажду прикосновения, которую сдерживает страх. И в этот миг Сюй Цзя многое понял.
Он выбросил мусор.
Когда машина Цзян Жэня уехала, он подошёл к ней:
— Мэн Тин.
Она всмотрелась в лицо, подумала и узнала. Сын дяди Сюя, как же его зовут…
— Сюй Цзя?
Он кивнул с мягкой улыбкой.
Он не стал говорить ни слова о Цзян Жэне, а вместо этого спросил:
— Ты участвуешь в декабрьском конкурсе по фортепиано? Мама сейчас как раз ищет участников.
Сегодняшний инцидент с Ду Дунлянем, который пришёл требовать долг, знали уже все соседи. Сюй Цзя понимал, каково Мэн Тин сейчас. В четырнадцать лет она была счастливой, беззаботной девочкой, ни в чём не нуждавшейся, но потом на неё обрушилось слишком многое. После сегодняшней сцены она наверняка чувствует себя ужасно.
Он знал, чего она хоче и знал, как помочь.
Мэн Тин вспомнила, что мама Сюй Цзя — преподаватель музыки в профтехучилище. Её глаза слегка засияли. Она не стала отнекиваться:
— Угу!
Сюй Цзя кивнул с вежливой улыбкой:
— Тогда зайди ко мне домой, заполни анкету.
Мэн Тин боялась, что побеспокоит, а у дяди Сюя вся семья такая гостеприимная. Если пойдёт слишком рано, то наверняка пригласят на ужин, поэтому она решила, что поест дома, а уже потом пойдёт к ним.
Мать Сюй Цзя звали Сун Лицзюань. Она преподавала музыку в Лицай у четырёх классов второго курса.
Сун Лицзюань была женщиной с интеллигентной красотой. Когда Мэн Тин пришла, дверь открыл Сюй Цзя. А как только Сун Лицзюань увидела эту юную девушку, её глаза засветились.
— Это же Тин-Тин! Заходи, я сейчас фрукты принесу.
Сюй Цзя усмехнулся:
— Моя мама немного… чересчур дружелюбна. Не обращай внимания.
— Нет, всё хорошо, — покачала головой Мэн Тин.
Когда Сун Лицзюань вернулась, девушка мягко улыбнулась и, склонив голову, вежливо поблагодарила:
— Спасибо, тётя.
Её улыбка была такой светлой и тёплой, что даже Сун Лицзюань, взрослая женщина, на миг растерялась.
— Мам, где анкета? — напомнил Сюй Цзя.
